Искры на ветру - Ольга Ярошинская

— А Сильва дальше, в загоне, — сказала Вив. — Хотите взглянуть?

Она, конечно, хотела. Элай подозревал, что госпожа Лорец и на Сильву бы взобралась, если бы та разрешила. Но драконица оскалила острые клыки и отвернулась. Ошейника на ней больше не было, но Сильва и не улетала, и не подпускала к себе людей.

— Надо дать ей немного времени, — сказала Вив. — Она грустит по хозяйке.

— Погибла? — спросила Камилла.

— Это очень печальная история, — вздохнула Вив.

— Я не так давно потеряла внука, — призналась дама. — Погиб в северном гарнизоне.

— Мне так жаль! — воскликнула Вив, порывисто обняв Камиллу.

И первые реакции у них схожи.

— Мне тоже, — кивнула госпожа Лорец, обняв ее в ответ. — Он был славным мальчиком. Напоминал моего младшего сына, Альрика. Тоже рыжий, точно лисенок, и такая же трагическая судьба. Знаешь, Вив, я привезла с собой письмо сына. Последнее. Я бы хотела, чтобы ты его прочитала.

Вив помолчала и кивнула. Взяла пожелтевший конверт, бережно вынутый из саквояжа, и присела на бревно возле загона.

Камилла опустилась с ней рядом, подставила лицо солнцу и глянула на Элая.

— Значит, принц Риан? — спросила она.

— Он самый, — подтвердил Элай.

— С крыльями?

Вместо слов он отпустил магию, и черный вихрь расправился за спиной, оторвав его от земли и поставив на место.

Камилла уважительно покивала, посмотрела на Вив, которая читала письмо, позабыв обо всем, и проворчала:

— Мог бы сказать о свадьбе, я бы озаботилась подарком.

Даже если она не бабушка Вив, то это письмо, которое та читает, уже подарок. Если бедный рыжий Альрик, погибший молодым, не ее настоящий отец, она все равно поймет, что и в ее прошлом все могло быть не так однозначно.

— Он хотел жениться, — прошептала Вив, оторвавшись от письма, и ее глаза заблестели от слез. — Он влюбился. Хотя они толком не были знакомы.

— Раз успели сделать тебя, значит, познакомились достаточно близко, — хмыкнула Камилла.

— Но мы ведь не знаем точно…

— Знаем, — сказала она, продемонстрировав руку. Щербатый камень в ее перстеньке переливался алым, словно в нем пульсировала кровь. Значит, это и есть артефакт… — Я так рада познакомиться с тобой, внучка. Мы все будем рады. У тебя есть и дядя, и тетя, и целая куча братьев. Жаль, что Мика погиб, и твой дедушка не дожил. Но они бы тоже любили тебя, я знаю. Ну, что ты… Зачем ты плачешь?

И сама тоже заплакала, сжимая Вив в хрупких объятиях. А Элай отошел и оставил их наедине. Кажется, свадебный подарок все же удался.

* * *

Сайгат шел к драконьему стойбищу, пиная сухие стебли травы. Злая обида душила его, жгла огнем, будто кто-то насыпал ему в грудь углей, и с каждым вздохом пламя разгоралось все яростней. Ркхутан погиб. Серебристая драконица смяла его точно барана.

Его дракон, его крылья и верный друг, остался лежать в крепости кровников, и изувеченное тело наверняка уже скормили зубастым ящерам, лишив всякого достоинства его смерть.

Сдавленный вой вырвался через сжатые зубы. Сайгат оперся на изгородь, впиваясь пальцами в грубые прутья, уронил голову на руки, и две капли упали в степную пыль. Отдышавшись, он попытался успокоиться. Драконы иногда погибают, люди тоже. Все смертны, но это утешение для слабых.

Ркхутана нет, но осталась память. Пока жив Сайгат, он будет помнить верного дракона. Слезы высохли, и Сайгат поднял голову, вглядываясь в седой перешеек, за которым скрывалась Айдана.

Человеческая память куда длинней короткого срока жизни. Сайгата запомнят. Его имя впишут в историю. Он станет великим королем и прикажет увековечить Ркхутана в летописях и картинах, отдав другу должные почести. Сайгат получил удар, и боли сильнее не чувствовал раньше. Но он отомстит.

Рыжая женщина была невестой: белое платье, цветы в волосах. Значит, это ее взял в жены Черный Огонь.

И она посмела ударить Сайгата!

Это она позвала серебряного дракона. Из-за нее вместо славной победы Сайгат получил позорное бегство и чужого ящера. Повезло еще, что Тинай так легко подставился под удар. Вождь не может остаться без крыльев.

Сайгат ухватился за эту мысль: ему повезло. Хоть в чем-то. Боги не совсем отвернулись от него. Не оставили в крепости кровников и дали возможность сбежать. Они испытывают его на прочность.

Сайгат все еще вождь клана, и у него есть дракон. Пусть не такой сообразительный, как славный Ркхутан, но крепкий и послушный. Совсем как его покойный хозяин.

Он услышал шаги и выпрямился. Это драконы поймут и не осудят. А воины не должны видеть слабость вождя.

Их было трое. Младший брат Тиная — еще только ставящий на крыло своего дракона — тер кулаками опухшие от слез глаза. Два других — бывалые воины — встали неподвижно, положив ладони на рукояти ножей.

Плохо. Так не стоят перед вождем. Так не стоят даже перед тем, кого считают своим.

— Твоя удача закончилась, Сайгат.

Слова летели в него точно камни.

— Если боги отворачиваются от вождя, то страдает весь клан.

Сайгат мог бы поспорить. Сказать, что боги все еще любят его. Но чужой дракон, что не скинул его со спины, не годился как довод.

— Ты не великий дракон, — яростно бросил младший брат убитого им Тиная и сплюнул в траву.

Такого оскорбления Сайгат бы ему не простил, но два воина сдвинули плечи, покрытые чешуей, заслонив строптивого сосунка, и лезвия ножей сверкнули под солнцем.

— Уходи, — сказал тот, что не раз летал вместе с Сайгатом. — Мы не желаем себе такого вождя.

— А какого желаете? — спросил он. Голос хрипел, будто в горло набили песка. — Кто поведет клан вместо меня?

— Мы решим это вместе. Через три солнечных колеса.

— Может, Черный Огонь станет нашим вождем, — предположил второй, слишком смешливый и наглый для хорошего воина — от таких не дождешься ни исполнительности, ни послушания. — Он куда сильнее тебя. Раз сумел надрать твой чешуйчатый зад даже из Айданы.

— Кто победил наших воинов в крепости кровников, Сайгат? — спросил малец, и его ломкий голос сорвался. — Кто убил Тиная? Кому ты проиграл?

Сайгат молчал и не мог подобрать слов — не признаваться же, в самом деле, что ему дала отпор мелкая рыжая сучка. Узнать бы, как сломать ее щит, и