Волшебство - Елена Федоровна Янук

Когда эта суматошная баба, махнув котомкой как знаменем, унеслась закупать провизию, я обернулась к Марте, чтобы уточнить, что эльфы пока напали только на пограничную заставу. Но Марта сжавшись в комок, опершись головой о белую каменную стену кухни, почему-то горько рыдала.

— Марта, ну что ты… не плачь… — я растерянно мямлила, не понимая, что с ней происходит.

Она горестно покачала головой:

— Ты понимаешь… война… Война — это самое страшное, что может быть на свете!

Мне словно передались ее страх и боль. Я с силой втянула носом воздух и сжала кулаки, все что угодно, лишь бы не заплакать. Нет, так не пойдет, надо держать себя в руках. Этот дурацкий бал меня вымотал. Война…

Все вымотало!

— Марта, ну Ма-а-арта… ну кому от слез легче? Лучше поднимайся и делай что нужно, чтобы легче пережить испытания. Ну, продукты запаси, как Тыквиха, или еще что… — наивное взывание к разумности не помогло, Марта была не в состоянии говорить и только беззвучно рыдала, закрыв лицо фартуком.

На пороге кухне бесшумно появился Андро. Хмуро оглядев нашу композицию из «горько плачущих и тщетно утешающих», устало сказал:

— Я вижу, вы уже знаете… — Марта оторвалась от стены и с болью на него посмотрела. На миг в кухне повисла тишина, лишь громоздкие часы, стоявшие по другую сторону коридора ведущего из кухни в столовую, нарушали ее своим громким тиканьем. Андро тяжело вздохнул, и словно отвечая на ее молчаливый вопрос, тихо добавил:

— Я отдал приказы на конюшне. Лишних лошадей отведут королю. Оставил только тех, на которых мы сегодня уезжаем. Собирайтесь!

Услышав подобный приказ, я в шоке отступила, чуть не свалившись на раскаленную плиту:

— Я никуда не поеду! Это… — я чуть не ляпнула «трусость», но как можно после всего обижать старых и очень добрых Андро и Марту? Они и так безмерно расстроены. — Не честно!

И я грустно добавила:

— Вам-то надо ехать! Это не подходит только для меня. Мне надо остаться… — я еще раз уверено кивнула. — А вам, главное, долго не тянуть!

Это я для себя вывела, но озвучивать, вслух не стала. В городе скоро еды не будет, горы все же. Значит, первыми начнут голодать старики, не имеющие огорода и запаса животинок в сарае.

Я помню, как мама рассказывала, что в прошлую войну меняли корзину рубинов на одну полудохлую курицу, а шелковый наряд обшитый золотом, на шерстяные носки. Повернувшись у Андро и Марте, уверено сказала:

— Я остаюсь! Если все убегут, кто же здесь будет?

Андро впервые взглянул на меня как на взрослого. Помолчав, он спросил:

— И что ты думаешь делать?

— Когда я шел сюда, то видел, что кто-то на большом доме в Длинном проулке вывесил призыв: «Здесь собирают тех, кто еще не может воевать, но может доставлять продукты в крепость!» Я пойду туда к ним, буду помогать с продуктами…

— Ты осознаешь, как тяжело зимой просто путешествовать по горам? — сухо уточнил маг, ему мой план абсолютно не понравился.

— Да. Я знаю, что такое холод и голод… потому не могу ни пойти.

Андро грустно покачал головой:

— Мы оставим тебе дом, чтобы было куда возвращаться…

— Нет, не надо. Я буду жить у друга. А дом заколотите, как следует, иначе тут к весне ничего не останется.

Андро сурово кивнул. Марта, прикусив губы до крови, взмолилась:

— Поедем с нами, рано тебе воевать! Поедем? Погибнешь, дите, не за что… — ее голос вновь потонул в слезах.

Отведя виноватый взгляд от наполненных болью глаз Марты, молча покачала головой. Главное, чтобы Марта вновь не разрыдалась, а то я тоже не сдержусь!

Андро молча ждал ответа. Я еще раз уверено покачала головой: «нет, я остаюсь». Он тяжело вздохнул и отвернулся.

Кто мог подумать, что нас всех ждет такое скоро расставание. Тут его позвал конюх. Чтобы избежать новых слез, я погладила Марту по руке и убежала на чердак собирать вещи.

Чердак… я с любовью осмотрела свою кровать, любимое кресло, в котором читала тайком вытащенные из библиотеки Андро книги, мой настоящий дом, мое царство сказок…

Я покидала свои вещи в мешок, собираясь отнести к Фиалке и тут же вернуться сюда, чтобы помочь Андро и Марте в сборах, но вышло все иначе.

Вещи я отнесла, а возвратившись, обнаружила заколоченный дом и свежие следы лошадиных подков и колес кареты возле дома…

Они только что уехали! А мы даже толком не простились!

Я медленно брела по ночным проулкам, усыпанным первым снегом, захлебываясь от слез… Марта и Андро были моей семьей, горечь усиливалась от осознания, что мы, скорее всего, никогда больше не увидимся…

Фи, выслушав меня, подсунула мне в одну руку сухой платок, в другую — кружку с горячим компотом и тихо сказала:

— Ну, может это и к лучшему, думаешь, переживать, как они голодные там, в городе, тебе будет легче? А так, они уехали до того, как эльфы перекроют все пути. Завтра знаешь, какая давка на дорогах из города будет! Да и кто знает, успеют ли уехать те, что выедут позже…

Я всхлипнула:

— Я понимаю, но…

— Ты уже видела вывески с призывом о помощи? Быстро они, да? Король набирает отряды разведчиков и снабженцев. Я с утра побегу, возьму в лавке расчет, и мы пойдем с тобой записываться в помощники.

Энтузиазм Фиалки усугубил мое и без того мрачное настроение:

— Фи-и-и, ну как ты без работы? Ведь еле нашла, это мне надо идти, а тебе зачем?

Склонив головку в легком удивлении, твердым голосом Фи сказала, словно отрезала:

— Я понимаю, что дальше будет только хуже. Будет не до новой одежды и моя хозяйка с мелкими заказами справится сама. В любом случае, меня и еще двух швей из моей лавки ждет скорый расчет.

— А может до нас война не докатится? — без намека на надежду в голосе, уныло проговорила я. — Договорятся, вдруг…

— «А может», «а вдруг»… — недовольно передразнила Фи. — Не может! Ты идешь к тем, кто будет спасать горожан от голода, вот и я иду! Я не хочу сидеть и ждать с моря погоды!

* * *

Вспотевший возница, в запачканной видавшей виды рубашке, под руководством Марты грузивший вещи в