Жестокий муж - Арина Вильде

Ужасно злилась, что допустила эту беременность. У меня не было стабильности, я хотела быть свободной птицей, а не матерью-одиночкой, скрывающейся от отца дочери.

Я мечтала встретить хорошего мужчину, который полюбит меня, будет ценить и от всего защитит. Но кому нужна пузатая разведенка? Кому нужна женщина с вечно орущим младенцем от другого мужчины?

Но когда впервые на руки Диану взяла, сразу поняла, что весь мой мир теперь принадлежит ей. И не важно какие у нас отношения с ее отцом и как сильно я ненавижу его. Ведь она в первую очередь – моя.

— Мамочка, почему ты так рано? Мы еще даже не обедали! — Обнимает меня.

Я приседаю перед Дианой на корточки.

Поправляю ее смешные хвостики.

— Мы сегодня отправимся в большое путешествие, хочешь?

— Путешествие? — Ее глаза загораются, а потом сразу тухнут. — Но у нас же завтра праздник.

Черт бы побрал Билецкого!

Мы целую неделю костюм для праздника осени вместе делали. Она так хотела выступать на сцене. Диана играет роль белочки.

— Не расстраивайся, зайчонок. Потому что мы с тобой едем в Диснейленд! — объявляю радостно, хотя сейчас чувствую совсем не это. — Ты же так мечтала о нем.

— Правда? — на ее лице отражается восторг. — Мамочка мы правда поедем в Диснейленд?

— Конечно! Пойдем, попрощаемся с миссис Адамс.

Мы быстро прощаемся с миссис Адамс, и я веду Диану обратно к такси. Она бежит впереди, её маленький рюкзачок подпрыгивает на спине, а на лице сияет радостная улыбка. Я делаю всё возможное, чтобы удерживать её в этом состоянии восторга. Как только мы садимся в машину, Диана сразу же начинает сыпать вопросами.

— Мамочка, а в Диснейленде правда есть замок? А мы будем жить в замке? А как мы туда доберемся? Мы полетим на самолете? — Она не останавливается ни на секунду, и я ловлю себя на мысли, что её вопросы — это как спасательный круг для меня. Они не дают погружаться в тревожные мысли.

— Да, мы полетим на самолете, и да, там есть замок, — отвечаю я, стараясь сохранить лёгкость в голосе. — Мы будем гулять по парку, кататься на аттракционах и, конечно, встретим твоих любимых персонажей.

— О, а ты помнишь, как я мечтала встретить Микки Мауса? — Диана подскакивает на сиденье, и я тихо смеюсь, пытаясь не выдать своего волнения.

— Конечно, помню, — говорю я, нежно поглаживая её по голове. — Ты ведь не забыла взять с собой в сад твою маленькую игрушку Микки? Он ведь тоже должен поехать в Париж.

Она быстро вытаскивает из рюкзачка плюшевого Микки и обнимает его с такой силой, как будто он самое ценное, что у нее есть.

Билеты в Париж уже куплены, отель забронирован, но что будет через неделю и уда двигаться дальше? Я понятия не имею.

Диана мечтательно улыбается, прижимая к себе Микки, и на какое-то мгновение я забываю обо всех проблемах. Её радость — это всё, что мне сейчас нужно.

Глава 23

Дорога до аэропорта тянется вечность. Нервно тру шею и прижимаю к себе маленькое тельце дочери. Жадно втягиваю запах моей сладкой девочки, и на секунду кажется, что вся нервозность медленно растворяется в салоне автомобиля.

Только сейчас могу посмотреть на всю ситуацию со стороны.

Как только увидела бывшего мужа, воспоминания нахлынули ледяной волной. По позвоночнику пополз неприятный холодок. Гадко так, отвратительно, и до оскомы знакомо.

Я думала, что за пять лет ощущения притупляются, но нет.

Сейчас я не просто нервничаю — я на грани.

Успокаиваю себя мыслью, что Захар ничего не сможет мне сделать, тем более в чужой стране. Здесь всё иначе. Здесь он не такой всемогущий, как ему кажется.

Я всё понимаю, но взять себя в руки не получается.

Возле аэропорта водитель вежливо помогает с вещами, хотя в этом нет необходимости. Чемодан совсем не тяжёлый, потому что я взяла с собой немного. Сковывать возможность передвижения при побеге — глупо.

Чувствую себя настоящей преступницей, но тут же останавливаю себя. Это не я виновата — это всё он. Снова он.

Чёрт, зачем я вообще когда-то встретилась с этим мужчиной? Если бы не Билецкий, как бы сложилась моя жизнь?

Мысленно даю себе пощёчину.

Теперь у меня есть дочь. Прекрасная маленькая девочка, которую я люблю до безумия. И если бы мне пришлось снова пройти через весь этот ад, я бы сделала это без колебаний. Ради неё.

Я люблю её сильнее всего в этом мире. Смотрю на неё и ругаю себя последними словами за глупые мысли.

Возле входа торможу. Присаживаюсь на корточки и обращаюсь к дочери самым серьезным тоном, на который только способна.

— Ты же помнишь, как вести себя в столь людных местах? — встречаемся глазами, улыбаемся друг другу.

Наигранная строгость летит куда-то вниз. Не могу я с ней иначе. И с каждым днём всё больше строить из себя строгую маму Юлю тоже не получается, но сейчас не до шуток.

До начала регистрации рейса остается несколько часов. Хотелось бы, конечно, чтобы всё прошло быстрее, но что уж поделаешь. Я и так в шоке, что удалось урвать билеты.

Наверное, со стороны я выгляжу странно, потому что постоянно оборачиваюсь в ожидании, что за мной следуют люди Захара или, что еще хуже, он сам. Только добравшись до кафе, наконец-то успокаиваюсь. В людных местах как-то легче пережить очередной приступ паники.

За столиком протягиваю малышке меню. Пытаюсь выбрать что-то и для себя, но ничего не выходит — кусок в горло не лезет. Устало прикрываю глаза, пока малышка весело болтает ногами, разглядывая яркие картинки.

— Мам, я хочу мороженое.

— Давай сначала возьмём вафлю с сыром? Ты же любишь, правда?

Зайчонок на миг замирает. Глазки снова бегают по меню. Я жду очередного протеста в пользу десерта, но ничего не происходит. Дочка просто кивает. Ну ничего себе, обошлось без жертв.

Быстро делаю заказ, а себе беру только кофе. Знаю, что он здесь горький и отвратительный, но ничего, — как раз внутри ощущение такие же.

Малышка быстро справилась с основным блюдом, но на мороженое сил не хватило. Досталось мне.

Вяло вожу ложкой по шарикам в десертнице, но попробовать не решаюсь, совсем не хочется.

Через час я немного успокаиваюсь,