Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

— Оме, оставьте меня здесь! Оставьте, оме! Не нужно мне никаких мужей! Бросьте меня! — рыдает Аделька, уткнувшись мокрым лицом в разложенный спальный мешок, чей, сразу и не понять.

Веник, заснувший было после кормления, закряхтел, заворочался на сундуке. По случаю тёплой ночи на нём ничего кроме распашонки и не было. Растопырив кривоватые пока ножки ребёнок сел, оглядевшись в полумраке шатра, увидел нас с Аделькой, деловито сполз с сундука и на четвереньках полез к нам. Добравшись до меня, уцепился за рубашку на плече, встал на ножки, сделал пару шагов и с размаху повалился на вздрагивающую спину рыдающего мальчика.

— Ы-ы-ы! — выдал он в самое ухо омежки.

Аделька, почувствовав на спине невеликий вес Веника, чуть утих и отпихнулся от него. Но тот не унимался и, перебирая коленочками по спине омежки, пролез к его голове и вцепился пальчиками в короткие светлые волосы:

— Ы-ы-ы!

— Ай! — заголосил Аделька, забыв о своём горе, — Пусти! Больно! Ай! Оме, помогите!

— Вот видишь, Аделька, господину барòну не нравится твоё поведение, — наставительно произнёс я, оглядываясь на заглянувших в шатёр сразу всех омег.

Инграм, услышав крики Адельки, подумал, чёрт-те что и, подойдя к шатру, смиренно попросил:

— Господин, не наказывайте его…

Толпа зрителей повернулась к альфе.

— Я, если что и жениться могу…, - продолжил он.

В лодке закашлялся Вим.

— Ты, это, погоди с женитьбой-то, — я вылез из шатра и, дотрòнувшись до руки альфы, тихонько вмешался гипнозом.

— Отец-то где? — переключил я внимание альфы.

— Да вон, в лодке, парус укладывает…

— Так помоги, парус-то тяжёлый поди, — подтолкнул я его к лодке.

— И правда, что это я? Помочь надо. У вас тут дрова-то есть? Хватит для костра?

— Иди отцу помоги, хватит нам дров, — отослал я Инграма, ещё раз хлопнув его по плечу.

А в шатре все и даже Эльфи, обсели со всех сторòн лежащего Адельку и начали утешать. Утешения кончились тем, что реветь начали все четверо, жалея себя и друг друга.

Соваться сейчас к ним? Не-не-не. Пойдём, Машенька, лучше прогуляемся.

Каша, оставленная без присмотра, конечно, сгорела…

Глава LIV

На второй день нашего проживания в «Голове кабана» я, теперь уже с Эльфи, с вечера дувшим губы по причине того, что вчера я ходил по городу с Аделькой, решил пройти по адресам целителей.

Мастер Мици — Коричневый крейс, мастер Хелмайн — Зелёный крейс, мастер Одэли — тоже Зелёный крейс, ну и мастер Лисбет — этот в Синем крейсе.

Коричневый крейс ближе к Чёрному, а Зелёный и Синий рядом. Заодно и Синий крейс осмотрим, как будущее место жительства.

Власти Лирнесса уже додумались до нумерации домов, единственное, что не догадались до того, что одна сторòна должна быть чётной, а другая нечётной, но в их оправдание следует сказать, что в Лирнессе это было бы сложно устроить — очень много улиц имели только один ряд домов, для второго просто нет места.

Оме Лисбет Бастхайм — миловидный, даже красивый, омега лет тридцати с длинными густыми пепельными волосами и яркими светло-карими, какого-то тёплого орехового цвета глазами сидел в кабинете и в который раз перелистывал Наставление по организации медицинского обеспечения войск:

«Достаточным количеством клинических наблюдений за пострадавшими с тяжелой сочетанной травмой подтверждено, что сатурация крови обладает наибольшей корреляцией с кровопотерей и может использоваться при сортировке раненых».

В последние месяцев пять в соседней Тилории творилось что-то невообразимое. Война с Барабнулом началась и кончилась победой Тилории, а потом Барбанул совершил немыслимое: были призваны орды демонов и война приобрела другую направленность — территория Тилории стремительно заполонилась ордами пожирающих всё демонов, победоносная армия была разбита почти мгновенно, король погиб, столица осаждена, а потом поступление сведений прекратилось. Граница между Лирнессом и Тилорией проходила по грандиозному ущелью Брайтахкламм. В своё время в обход ущелья искусники Лирнесса пробили в скалах широченный и длинный тоннель, соединявший обе страны. И вот, все сведения о положении в Тилории оборвались. Доходили только неясные дурацкие слухи, уж точно никак не могущие быть правдой (всех съели, как это возможно?). Посланные не возвращались, беженцев, обычных во время боевых действий, не было. Через вторые, третьи руки, окружным путём через Оспан Лирнесс получил относительно правдивую информацию о ситуации в Тилории (то, что всех съели — правда! Жуткая, ужасная правда). И во избежание проблем, по совместному решению Совета города и Супермум консилиума схолы ущелье было перекрыто завалом, а Лирнесс стал готовиться к войне. Подготовка эта широко не афишировалась, но все кому надо знали.

В дверь постучали:

— Оме, к вам пациенты, — заглянул Лизелот — прислужник и помощник оме Лисбета.

— Проси в смотровую…, - оме Лисбет поднял голову от толстенного тома медицинского наставления, — я сейчас подойду.

Чуткие тонкие прохладные пальчики пробегают по телу. Я лежу на высокой кушетке, раздетый до пояса. Эльфи, представленный оме Лисбету как Личный Слуга (что уж там, таиться, скрывать, что я искусник от целителя бесполезно, а поход к Алтарю Силы за опекунством раскроет властям и мой титул), сидит у окна и таращится на манипуляции целителя. Лизелот бесшумно двигается по смотровой комнате, готовит инструменты и стерильный стол.

Пришёл к целителю я в очках, сейчас их снял, глаза развеял и теперь наблюдаю за его работой энергетическим зрением (драконьи глаза светить я пока не готов). От целителя пахнет иланг-илангом и ветивером (и где он такие духи берёт?). Руки целителя ярко полыхают Великой Силой, тело, там, где он его касается, подёргивает, негромко, так, что слышу только я, похрустывает позвоночник. Причём, с самим телом оме закончил достаточно быстро, а вот раны на голове…

— Оме, прошу вас помочиться, — ласковый мелодичный голос донёсся до меня.

Лизелот и Эльфи осторожно помогают мне подняться и ведут в туалет. Ускоренный воздействием Великой Силы метаболизм выводит из организма, в том числе и через почки, всякую гадость, накопившуюся в нём после воздействия демонической энергии и сейчас стрòнутую усилиями оме Лисбета.

Также под руки возвращают обратно в смотровую.

Целитель, вымыв руки, сидит за столом и пишет:

— Оме, я сейчас расписал вам рекомендуемую диету, а завтра снова прошу ко мне…, - лёгким как музыка, нежным голосом, почти шёпотом проговорил он.

Оме Лисбет подошёл ко мне, передавая лист бумаги. Тёплая мягкая ручка оме коснулась меня… Бывают такие люди… редко, но бывают… и… и… Они солнышки… И вот такое чудо попалось мне…

Оме Лисбет был порывист, и не знавшему его человеку показалось бы, что он редкостно капризен, но