Суккуб для наследника - Екатерина Александровна Оленева

Николь вырвала руку из крабьего захвата Джастины.

— Ваш план — безумие чистой воды. Это как самому сжечь дом, боясь подступающего пожара. Что вы знаете о суккубах, сеньора?

— Все думают, что им нужен секс в качестве питания, но это не так. Секс — лишь средство, целью же любого демона является подавления человеческой воли, превращение человека в свою игрушку, ну, и заодно, батарейку для питания. Я встречала сексуальных вампиров и видела их жертв. Но я так же знаю, что ты наполовину человек, Николь, а значит, тебе знакомы сострадания, жалость и, возможно, любовь. Может быть, ты даже полюбишь моего сына? Может быть, вы будете счастливы вместе?

Николь взглянула на несчастную мать, как на сумасшедшую.

Джастина правильно прочитала её взгляд:

— Да, понимаю, звучит сентиментально и бредово. Но Дианджело не всегда был таким, как сейчас. В детстве он был ласковым, очень добрым, красивым мальчиком. Он и сейчас красив. Хотя порок, безусловно, уже оставил свои первые следы на его облике. Но, вдруг у тебя получится спасти его душу?

— Суккубы не спасают души! Мы — демоны, а не ангелы. Ну, хорошо. Давайте подведём итог нашему разговору? Вы хотите, чтобы я, воспользовавшись чарами суккуба, привязала вашего сына к себе, отвлекая его внимание от других любовников и любовниц, а заодно, и от запрещённых веществ? Так? Вы осознаёте, что, по сути, меняете одну зависимость, ведущую вашего сына к смерти, на другую, ведущую туда же?

— Я готова рискнуть.

— Вы должны осознавать, что сейчас, возможно, подписываете своему сыну смертный приговор. Опытные инкубы и суккубы, может быть, и могут контролировать процесс питания, но я в этом плане — чистый младенец. Что там сделаю в моменте инициации — понятия не имею! Может быть, всё пройдёт без сучка и задоринки? А может, от несчастной жертвы останется лишь высушенная кожа да кости? Я ничего не могу гарантировать. Вы покупаете кота в мешке. Очень страшного, очень непредсказуемого кота.

Джастина мягко улыбнулась:

— Ты так похожа на свою мать! Выглядишь, как она. И говоришь, как она — о цене и последствиях. Твоя мать любила твоего отца, несмотря ни на что. И прожила подле него двадцать лет. Срок немалый. Разве это не доказательство того, что, при желании, два наших вида, демонический и человеческий, вполне могут сосуществовать?

— Мама была очень сильной ведьмой. Её связь с отцом продлилась не дольше года. Отец по силе — первый инкуб в ранге Мастера. Полагаю, проблемы самоконтроля давно остались для него в прошлом. Ему, на момент их встречи, исполнилось триста пятьдесят лет. И, вишенка на торте — мама дожила всего лишь до сорока двух лет! Так что, с моей точки зрения, история отношений моих родителей — так себе доказательство. Так себе — аргумент. А ещё, мне, в отличие от моего отца, девятнадцать. Всего — девятнадцать. Я ещё ни разу не «питалась». Стоит ли дальше распространяться на тему, почему ваша идея кажется мне сомнительной и не вызывает особого энтузиазма?

Джастина закусила губу почти до крови, вновь принимаясь теребить край одежды. В задумчивости, не замечая того, она стала раскачиваться, сидя на краю стула, вперёд-назад, обдирая кожу вокруг ногтей. На мгновение Николь показалось, что Джастина колеблется.

— Возможно, решение, которое я принимаю, не самое лучшее…

— Скорее всего.

— Но, если всё получится, у моего сына будет в запасе лет пять нормальной жизни.

— Возможно, — пожала плечами Николь. — Если всё пойдёт по самому лучшему сценарию. Но, скорее всего, моего внушения не хватит, а двойная зависимость убьёт вашего сына с гарантией быстрее, чем одна. И это ещё при условии, что я его не прикончу в первую же совместную ночь.

— Чтобы не было неприятных эксцессов и сюрпризов, потренируйся до встречи с моим сыном.

— Что, простите?.. — округлила глаза Николь.

— Просто сделай это! Не собираешься же ты всю жизнь ходить девственницей?

— А собственно, почему бы нет? Меня устраивает моя теперешняя жизнь. Если ценой чьей-то жизни будет отсутствие у меня сексуального опыта, с моей точки зрения — цена не высока.

Джастина вытянула из сумочки кредитку:

— Здесь пин-код и десять тысяч долларов. За твою девственность. Не думаю, что кому-нибудь за одну ночь платили больше.

— За кого вы меня принимаете? — ошарашенно спросила Николь. — Заберите ваши деньги.

— Деньги на кредитке, а кредитка — твоя. Бери. Ночью найди кого-нибудь погорячее на твоё усмотрение и попробуй его на вкус. Возникнут неприятности — помогу уладить.

— Вы чудовищно циничны.

— Жизнь заставляет.

— Какого это, жить с осознанием того, что ты — чудовище?

Джастина пожала плечами:

— Рано или поздно, но тебе придётся познакомиться с твоей тёмной половиной. Даю тебе эту ночь. Используй время с пользой. Потрать его на то, чтобы научиться держать баланс между своими потребностями и чувствами. Твой чары должны спасти моего сына. Постарайся, чтобы всё шло по плану.

— А если — нет?..

— Давай лучше поговорим о том, что будет в случае «да»? Вытащишь моё дитя из бесовской ямы, сможешь, если захочешь, стать его женой. Получишь положение в обществе, богатство, жизнь, о которой не смеешь даже мечтать, потому что ничего о ней не знаешь. Весь мир ляжет к твоим ногам.

— А если, всё-таки — нет? Если — не смогу? Если у меня не получится?

— Если не получится, я позабочусь о том, чтобы тебя закрыли в Институте Изучения Парапсихологии в отделе психиатрии до конца дней твоих. А сосчитать их количество, когда ты не человек, очень сложно. Поэтому постарайся. Постарайся как следует.

Глава 2

Темная сторона

Мать никогда не скрывала от Николь правды и девочка с детства знала, кем был её отец и каковы последствия этого. Её отцом был инкуб, значит, ровно на половину в её венах течёт кровь древних демонов.

Николь приблизилась к зеркалу. С Той Стороны на неё глядел двойник: пышные длинные светлые волосы, огромные голубые глаза, пухлые губы и лёгкий румянец на фарфоровой коже. Такими люди рисуют на витражах ангелов.

Николь провела ногтем по прозрачному стеклу и то зловеще заскрипело. Потом она медленно сняла с рук зачарованные кольца и браслеты. Отражение в зеркале поменялось — черты её лица заострились. Ничего не осталось от мягкой нежной округлости щёк. Теперь о её скулы можно было порезаться. Глаза наполнились искрящимся зелёным огнём. Губы заалели слишком ярко. Золото волос уступил