Опороченная - Вероника Ланцет

— Вот так, солнышко. Это было не так уж и сложно, правда? — тяну я, представляя, как она говорит «пожалуйста» чему-то совершенно другому.

Блядь, я чувствую, что становлюсь твердым только от этого мысленного образа.

— Ну? — Джианна постукивает ногой. — Чего ты ждешь?

Я качаю головой, направляясь к мишени, чтобы достать ее стрелы. Думаю, я не могу ожидать, что она изменится слишком быстро. Я все еще самый ненавистный человек в ее жизни.

Дохожу до мишени и начинаю вынимать ее стрелы, искренне поражаясь тому, что она каждый раз попадает в центр. Но как раз в тот момент, когда я собираюсь повернуться, я чувствую, как наконечник стрелы пробивает мое плечо насквозь, разрывая мышцы.

— Твою мать, — ругаюсь я, на мгновение ослепнув от боли. — Эта соплячка… — стискиваю зубы, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Обернувшись, я вижу, как она оперевшись на бедро, скрестила руки на груди, и злорадствует над моей болью.

Я больше не думаю, — иду к Джианне, намереваясь показать ей, насколько она не права, что так играет со мной.

Находясь в нескольких футах от нее, я поднимаю руку, хватаю древко стрелы и ломаю его

Она задыхается, видя, как я бросаю деревянный обломок на землю, и ее глаза переходят на мои. Ужас пересекает ее черты, когда она понимает, что влипла больше, чем думала.

Сделав шаг назад, она все еще смотрит на меня, пытаясь сохранить свою браваду, но медленное дрожание рук выдает ее.

— Ты действительно храбрая на расстоянии, не так ли? — спрашиваю я, продолжая идти к ней, в то время как она продолжает отходить назад.

— Я случайно, — бормочет она, когда видит, что я настигаю ее.

— Случайно? — повторяю я, почти забавляясь ее неубедительным оправданием.

— Да. Я не специально. Я… — когда она приближается к стене здания, она оглядываться по сторонам в поисках места, куда можно убежать и спрятаться, но корабль уже уплыл.

Джианна делает рывок вправо, но я оказываюсь быстрее, так как загоняю ее в клетку, вытягиваю руки и кладу ладони на стену по обе стороны от ее головы.

— Каков был твой план, Джианна? Убить меня? — тяну я, любуясь тем, как быстро маска сползает с нее.

До сих пор ей удавалось делать вид, что я ее не пугаю, но когда она смотрит в мои глаза и видит кипящее внутри насилие, она достаточно умна, чтобы понять, что должна бояться.

— Но ведь это не было промахом, так ведь? — продолжаю я, поднося руку к ране, из которой уже течет кровь. Смахнув немного красной жидкости пальцами, подношу ее к лицу и разглядываю. — Кто-то с твоим мастерством не промахнулся, если бы хотел моей смерти. Нет… — прищелкиваю языком. — Ты хотела вывести меня из строя, не так ли?

Она быстро моргает, все еще оглядываясь в поисках выхода.

— Джианна, Джианна, — наклоняюсь я к ней, поднося пальцы к ее лицу и размазывая немного своей крови по ее нетронутой коже. — Ты должна была сказать, если хочешь войны. Это то, в… — я прервался, увидев, что она прикусывает нижнюю губу, — чем я эксперт.

— Я случайно, — продолжает она, качая головой.

— Ты разозлила меня, Джианна. Очень разозлила, — говорю я ей серьезным тоном, наслаждаясь тем, как она извивается. Господи, это только делает меня тверже, несмотря на боль в плече.

Забавно, я получил пулю в левое плечо, спасая ее в ювелирном магазине, а теперь получил стрелу в правое плечо из-за ее истерик избалованной девчонки.

Потому что я прекрасно понимаю, почему она это сделала. Она хочет, чтобы меня заменили как можно скорее. И я также знаю почему.

— Мне… жаль, — шепчет она, и я не могу удержаться от того, чтобы не вскинуть брови от удивления при этих словах.

Проклятье, она, должно быть, в ужасе, если прибегает к волшебным словам.

— Я не очень хороший человек, когда злюсь. Но ты уже знаешь это, не так ли, солнышко?

— Я… — она поднимает глаза, чтобы встретиться с моими, ее рот открыт для слова, которое никак не выходит.

Медленно, я провожу своими окровавленными пальцами по ее щеке и шее, размазывая себя по ее идеальной коже. Дойдя до точки пульса, я обхватываю рукой ее красивую шею и один раз быстро сжимаю ее.

Ее глаза расширяются, и она вопросительно смотрит на меня.

— Ты боишься, — заявляю я, и зажмурив глаза, она вдыхает, как будто ее действительно поймали. — Но ты не боишься того, что я сделаю с тобой, — усмехаюсь я, мой голос низкий, мое дыхание касается ее кожи. — Нет, ты боишься, что тебе понравится это.

Ее глаза распахиваются, и эти великолепные золотые радужки яростно смотрят на меня.

— Да, именно так. Ты продолжаешь лгать себе. — Провожу тыльной стороной костяшек пальцев по ее груди, медленно поглаживая ее. Дрожь, проходящая по ее телу, безошибочно узнаваема, ее кожа краснеет, а язык украдкой смачивает губы. — Ты думаешь, что ненавидишь меня, — продолжаю я, прислушиваясь к небольшим изменениям в ее дыхании, — но это не так. Не совсем. Ты просто ненавидишь себя за то, что хочешь меня. — Говорю я уверенно.

Ее глаза расширяются от шока, и она медленно качает головой.

— Ты знаешь, что это правда. Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул. Я могу тебе не нравиться, но готов поспорить, что твоя киска уже мокрая от моих рук на тебе. Разве не так? — ухмыляюсь, опуская руку ниже, чтобы она нависала над ее бугром.

Дыхание Джианны сбивается, спина слегка выгибается, голова наклоняется в мою сторону, и она смотрит на меня с замешательством в глазах.

— Тебе нравится, когда мои грубые крестьянские руки касаются твоего тела, не так ли, солнышко? Так же, как тебе нравится, когда мой член находится у тебя во рту, пока я трахаю тебя и кончаю тебе на лицо. Когда шавка кончает в твой красивый ротик, а ты глотаешь каждую каплю.

Она уже даже не скрывает своей реакции, ее зрачки поглощают радужку и превращают ее глаза в черные, бездонные ямы. Ее небольшое декольте позволяет мне видеть, как румянец ползет вверх от ее груди к шее, медленно окрашивая ее щеки в красный оттенок, который делает ее еще более сексуальной.

— И я готов поспорить, что ты трогала себя, представляя, что твои мягкие, изящные пальцы — это грубые, мозолистые пальцы, которые царапают и доставляют как удовольствие, так и боль, — продолжаю я будоражить ее, наслаждаясь