Мятежная избранница повелителя драконов - Наталия Журавликова

Но безуспешно.

Я не давала себе спать, но уже далеко заполночь меня все же сморил сон.

Следующим утром я подскочила и первым делом посмотрела на магический связной шар. Он был

потухшим.

Что же случилось с Кайтоном? Не верю, что он по своей воле уже два дня со мной не общается.

Едва освежившись и одевшись, я вышла из покоев, намереваясь отыскать герцога. Он должен

знать, что происходит в Даэре!

Ему наверняка об этом сообщили!

— Доброе утро, графиня!

Ирик вышел из-за колонны, будто и спать не ложился.

Я вскрикнула от неожиданности.

— Ты совсем отсюда не уходил?

— Честно признаться, на три часа среди ночи меня подменяли, — улыбнулся Ледорн, хватило, чтобы поспать.

— Если ты себя так вымотаешь, то не сумеешь защитить, когда это и правда понадобится! —

сказала я с укором. — Кому придет в голову нападать на меня во дворце владыки?

— Тому, кто оставил под вашей дверью это, графиня.

Ирик Ледорн приблизился и протянул мне прямоугольный желтоватый лист, на котором

красными буквами было выведено:

“Ты все равно будешь наказана, драконья подстилка!"

Эйтон Гараирн мерил кабинет своими длинными мускулистыми ногами, при этом лицо его было

сосредоточенным. Ни одна черточка не дрогнула, однако я видела, что Эйтон уязвлен и очень

напряженно думает.

Драторин остановился в центре комнаты и уставился на нас с Ириком.

— Но как? Кто? И главное: когда? — строго спросил он. Когда эти неизвестные успели прознать о

приезде Аделы в мой дворец?

— Очевидно, среди ваших слуг есть предатель, — спокойно сказал Ирик Ледорн.

— Он не может быть сам по себе предатель, — герцог мотнул головой, - откуда-то он получает

сведения. Значит, на стороне императора тоже есть изменники.

— Но все же, каким образом можно быстро передать информацию, если орины слишком дорогая

игрушка? — озадачилась я.

Получается, кто-то знал обо мне чуть ли не сразу, как я сюда прибыла.

— Кроме оринов есть телепатия, — вдруг медленно произнес герцог, — телепатия... Точно. Она

позволяет связываться быстро.

При высоком уровне владения ей можно передать и голос и даже зрительный образ. А если

способности слабоваты, только мысли. Но и этого достаточно, когда хочешь сообщить нечто

срочное и важное.

— Но телепатией владеют только эрлины! - возразил Ирик. - У вас при дворе есть эльфы?

— Имеется парочка, - кивнул Эйтон, — они достаточно приближены к моему кругу.

— А еще полукровки, рожденные от эрлинов благородных кровей, — напомнила я, — они тоже

могут передавать и принимать хотя бы мысли, если не образы.

— Среди слуг, которые имеют доступ в покои господ, таких нет, я проверял, — отчитался капитан

Ледорн.

— Действительно, — Эйтон бросил оценивающий взгляд на Ирика, — похвальное усердие.

— Полукровки вступили в сговор с Аштоном Далейном, — сурово сказал Ледорн, — я должен был

убедиться... Но полукровки есть на подворьях.

— И это полудраконы по большей части, — заметил Эйтон, - выполняют тяжелую работу.

— Но садовник — полуэрлин! - оживилась я. — Мне об этом сказали еще первый день моего

прибытия сюда.

— И это так, — Эйтон непроизвольно дернул себя за одну из вплетенных в светлые волосы

косичек, — значит, сегодня же велю собрать всех полукровок эрлинских кровей и сам с каждым

потолкую.

Герцог выглядел раздосадованным. Уязвимость дворца его явно сводила сума, это видно было по

блеску в глазах.

— Адели, — сказал он тихо, — уверяю, я и мои драторины сделаем все, чтобы найти изменника и

покарать.

А потом добавил. Иначе это был бы не Эйтон Гараирн.

— В противном случае Кайтон Даэрд украсит моей головой шпиль своего дворца и вороны совьют

гнездо в моих косах.. Ты не знаешь, Адели, вороны вьют гнезда?

— Кажется, да, - осторожно ответила я, толком не понимая, почему мы теперь обсуждаем

вороний быт.

Но слова Эйтона сумели чуть разжать мою внутреннюю пружину так, что она не разорвала меня

же.

Я верила, что этот островной правитель искренне предан своему другу и повелителю. А еще мне

казалось, он испытывает ко мне симпатию и точно не даст в обиду.

— Эйтон, - спросила я, наконец, о том, ради чего и покидала покои, - есть ли новости их Даэры?

Герцог помрачнел и кивнул.

— Да. Император отправился на передовую. Сейчас он должен быть на прибрежном оплоте.

Полукровки ночью напали и сожгли деревню по берегам реки Фенимолы. Дазру пытаются

атаковать со всех подступов, но главный фланг — со стороны Эмедеры. Оттуда на драконов идут и

летят основные силы.

— Значит— начала я, и голос мой прервался.

— Да, пожар войны занялся слишком уж горячо. Сам император решил вмешаться и подбодрить

свои войска.

ГЛАВА 11. Кайтон Даэрд. Неизбежность

Пламя металось повсюду. Огонь, казалось, вырос до небес и поглотил не только все побережье.

Вода реки Фенимолы словно тоже горела.

Я стоял, глядя в оранжевую от всполохов огня воду.

Чад, копоть, крики и стоны.

Полукровки-драконы выжгли деревню и погубили живших в ней сэлонимов, не только сторожей-драторинов!

Десятки рыбаков и их семей разделили участь моих подданных.

— Император!

— ко мне подбежал Драйт, запыхаясь. — Здесь опасно, всюду пламя.

— Драторинам оно не опасно, - сказал я.

— Что мы будем делать, повелитель? — его голос прозвучал горько. — Вы сказали обойтись без

жестокости. Но как быть с этим? Простить? Эмедера заслуживает быть политой огнем с неба. Мы

не можем больше сдерживать воинов, император!

Я знал, что он прав.

Если не отдать приказ мстить в полную силу, у моих подданных появится слишком много

вопросов. Даэра итак неспокойна.

Подняв глаза к небу, я прошептал:

— Как мне поступить, Сайтон?

— На помощь, его еще можно спасти! — послышался женский голос.

Невозможно. Как тут могли оставаться живые? Скорее всего она — драторинка. Человечке не

выжить в этом дыме. Даже полукровке здесь тяжко будет дышать. Их легкие слабее наших.

Я бросился туда, где догорал большой деревянный дом. Явно раньше в нем обитала зажиточная

семья.

Женщина, удивительно чистая для хаоса, в котором все мы пребывали, стояла на коленях перед

совсем юным пареньком.

С ужасом и болью я узнал своего оруженосца Сиура. Как такое могло произойти? Мы отправились

сюда вместе, расстались совсем ненадолго. И теперь он лежит на обгорелой траве подрагивая