Шпионка против герцога - Дана Канра

- Сколько тебе лет?

- На прошлой седмице исполнилось восемнадцать...

Я вздохнула, переваривая ее слова. Запутанная история, ставшая частью меня, вызывала вопросы, на которые не было простых ответов. Все эти тайны будто складывались в единое целое, и я понимала, что вскоре нам придется столкнуться с их последствиями, даже если они будут ужасными и невыносимыми.

Больше мы в тот вечер не разговаривали.

Ночью Лоиз захворала. Я слышала ее кашель, который прерывал сонную тишину. Я встала, решив проверить, как она себя чувствует. Лоиз лежала на кровати, ее лоб был горячим, а щеки покраснели. Я присела рядом и обняла её, стараясь передать тепло.

- Все будет хорошо, - шептала я, хотя сама не верила в свои слова.

Я не знала, как помочь ей, но чувствовала, что что-то должно измениться. Мы стали участницами этой запутанной истории вместе, и я не могла оставить её одну в трудный момент.

Ночь затянулась, и когда первый луч рассвета прорвался в окно, я решила, что должна выяснить правду. Все тайны, которые Лоиз охраняла, должны быть раскрыты. Я понимала, что оставшиеся вопросы о дяде и его прошлом уже не дадут мне покоя.

- Лоиз, - произнесла я, бережно тронув её руку, - когда ты поправишься, будем разбираться с этим вместе. Мы больше не можем прятаться в тени. Нам нужно понять, кто он на самом деле и что ждет нас впереди.

Глава 11

Я не знала, как поддержать Лоиз, как избавить от внезапной хвори, и две служанки бережно увели мою несчастную компаньонку к мудрейшим лекарям и заботливым целительницам.

Я осталась одна в опустевших покоях, где до недавнего времени звучали смех Лоиз и веселые разговоры. Беспокойство сжимало моё сердце, и я знала, что в этот момент не могу позволить себе поддаваться панике. Ужасная мысль о том, что может случиться беда, не покидала меня. Я отвлеклась на звуки за окном: завывание ветра и чей-то тоскливый вой, но покой все никак не приходил ко мне.

Ночь я провела почти без сна, а с раннего утра Бруна принялась меня одевать и рассказывать о странных болезнях, проникающих в северные земли Фиалама. Поговаривали, что шли они прямиком с южной стороны, но там-то умирали летом и в основном мужчины, а сейчас была зима, и Лоиз – молодая девушка…

- Не волнуйтесь, госпожа! – добавила Бруна бодрым голосом, увидев на моем растерянном лице тревогу. – Талнорские снадобья спасут вашу компаньонку.

Я кивнула, хотя в глубине души все еще сомневалась. Бруна, заметив мое нежелание терять надежду, уверенно продолжила:

- Поверьте, с ними нет ничего невозможного! У северных целителей есть секретные рецепты, которые передаются из поколения в поколение.

- Да… - я вяло кивнула.

- Скажите, вы не чувствуете дурных симптомов?

- Нет.

Время тянулось невыносимо медленно. Я, внимая каждой тени, каждому скрипу в пустых покоях, пыталась представить, как Лоиз, окруженная заботой и вниманием, снова рассмеется. Однако то и дело ловила себя на неприятной мысли, что снова сижу, окруженная одиночеством и холодом, пока вокруг кипит жизнь.

Прошло, наверное, несколько часов, и в гостиную покоев, где я коротала время за вышиванием, вошла одна из служанок, ее побледневшее лицо было искажено беспокойством.

- Госпожа, целительницы просят вас подойти к ним.

- Меня? – растерялась. – Но я не…

«Не ведьма», - хотела сказать, и в последний момент прикусила язык.

- Да, вас, - подтвердила служанка, ее голос заметно дрожал. – Они хотят обсудить состояние Лоиз.

Сердце заколотилось в груди, и я на мгновение замерла, обдумывая, что может там ожидать меня. С трудом поднявшись с дивана, я кивнула, и, следуя за служанкой, ощутила, как мою измученную душу сковывает колючий холод. Мы пересекли длинный коридор, в мрачных стенах которого были витали пыль и непонятные тени.

Но ждали меня там совсем не целительские покои.

Стражники.

Их было четверо, и еще пятый глухо командовал, как меня лучше схватить, чтобы я не зачаровала их сейчас же своим милым голосом и сладкими посулами.

- Что такое?! – голос охрип от волнения. – О чем вы говорите?!

В это время, воспользовавшись моей растерянностью, двое зашли за спину и легко скрутили мне руки. Я из-за всех сил пыталась вырваться, меньше всего желая вернуться обратно в темницу, а страх и гнев заполняли каждую мысль. Где-то в глубине души пряталась глубокая безысходность.

- Вы не понимаете, я просто пришла проведать подругу! – закричала я, но мой голос прозвучал, как слабый стон.

Стражник, стоявший впереди, нахмурился, но не ответил.

- Мы не позволим тебе колдовать тут, ведьма! – прозвучал холодный голос их командира.

Он шагнул ближе, и я заметила, как его глаза хищно сверкнули при упоминании слова «ведьма».

- Отведите ее к герцогу, - коротко велел он. – Господин отдал приказ арестовать тебя, и я его исполню, чего бы мне это не стоило!

- Герцог? – севшим голосом переспросила я. – Не герцогиня?

Это было очень странным. Ведь я думала, что мы поладили с Виктором Дальгором… хотя бы на время отбора. Если только не вмешалась его злобная мать, или… не случилось еще что-нибудь внезапное.

Стражники поволокли меня по холодным коридорам, и с каждой секундой нарастало чувство безысходности. Я пыталась понять, чем могла вызвать такую ярость герцога, но в голове только смутные догадки. Неужели причиной моего ареста стала все-таки Анселма, сумевшая втереться ко мне в доверие?

Когда мы подошли к знакомой приоткрытой двери, украшенной тяжелой латунью, один из стражников толкнул ее, и я оказалась в просторном кабинете, полном ярких факелов и зловещих, пляшущих на стенах, теней. Вокруг царил полумрак – все окна были занавешены. За столом восседал герцог, его ледяной синий взгляд сразу обрушился на меня, как резкий поток водной магии. Напряжение в воздухе стало почти осязаемым.

- Ваше Величество, мы привели ее.

- Я вижу, - с ударением на последнее слово ответил Виктор. – Оставьте нас. Быстро!

Испугавшись его повелительного тона, стражники быстро покинули комнату. Я осталась с этим чудовищем наедине.

- Итак, Луна Талман, графиня из Арании, - мужчина с размаху шлепнул по столу пачкой писем, и конверты с шорохом разлетелись в разные стороны, - твоя песенка спета.

Я отшатнулась, ощущая, как ужас поднимается в груди, сжимая горло. Его слова обожгли, как