Королева из другого мира - Диана Клэр

Может, он снимет с меня, наконец, этот треклятый стазис, или как там эта фигня называется?

Словно услышав мой немой вопрос, профессор с безразличным видом протянул руку к моей шее и коснулся ее указательным пальцем. Его губы почти беззвучно прошептали какое-то короткое заклинание, и моё тело словно ожило. Правда, от неожиданности подкосились колени, и я начала медленно сползать по стенке.

— Вы даже на ногах устоять не в состоянии, — в глазах декана промелькнуло почти пренебрежение. Но сильные руки всё же подхватили меня, прежде чем я позорно приземлилась на пятую точку.

Да что он себе позволяет, черт подери! Я, внезапно, разозлилась.

— Я только что поступила, — голос мой звучал сипло, в горле пересохло. Очевидно, это были последствия пребывания в стазисе. Я усиленно сглотнула, потом прокашлялась и с негодованием посмотрела на мужчину, который всё еще держал меня за плечи. — Знаете, я подозреваю, вы тоже не сразу стали деканом, или? И сами начинали с нуля. И ведь это не помешало вам достичь определённых успехов? Я полагаю, они у вас есть.

Дернулась, высвобождаясь. Потом выпрямилась и принялась оправлять своё помятое платье. В груди бушевало раздражение.

Не, ну а что? Разве я не права? Чем я провинилась, что он вот так, с наскоку, оскорбляет меня?

Глаза профессора на долю секунды округлились, а одна бровь удивлённо поползла вверх. Потом уголки губ едва заметно дрогнули, словно он пытался сдержать усмешку.

— Ну да, определённых… успехов я достиг, можно сказать, — во взгляде, всё еще устремлённом на моё лицо, промелькнул лёгкий интерес и даже толика восхищения, правда едва уловимая. Казалось, его забавляет моя реакция.

— Ну вот, — буркнула я, не зная, что еще сказать.

— Ладно, адептка, — последнее слово прозвучало с нескрываемой насмешкой, что вызвало во мне очередной приступ раздражения. — Если вы уже пришли в себя настолько, что способны идти, я вас провожу в атриум. Не то вы снова напоритесь на какие-то неприятности, с вашим-то везением. А мне лишняя головная боль ни к чему.

Я открыла было рот, чтобы выдать ему очередной залп возмущения: мол, спасибо, конечно, за помощь, но я вас об этом не просила! И не нужно мне делать одолжение, я уж как-нибудь сама разберусь! Но быстро закрыла его. Я ведь прекрасно понимала, что не появись он в этом коридоре, фиг знает, что сейчас со мной было бы… В лучшем случае, стояла бы я тут до сих пор неподвижной, беспомощной статуей. И это в лучшем. Поскольку Клаус явно собирался протестировать на мне еще что-то.

— Спасибо, — тихо выдавила я. Потом смущенно отвела взгляд и подняла с пола свою сумку.

Мы молча проследовали по веренице коридоров. Причём, в этот раз я не тупо следовала за своим провожатым, а усиленно пыталась запомнить дорогу. Это несколько отвлекало от кипящих внутри эмоций — а они колебались от невероятной теплоты и благодарности к моему мрачному, ироничному спасителю до раздражения и горькой обиды, что он так пренебрежительно ко мне относится.

Наконец, минут через пять блуждания по лабиринтам академии, мы вышли в уже знакомый мне серебристо-серый зал с радужными окнами и черными колоннами..

— Вон там вас, видимо, уже ожидают, — профессор Ротт сухо кивнул в сторону входной двери. Потом, не говоря ни слова, развернулся и быстрым, уверенным шагом направился прочь.

Я покачала головой. Ну что за человек. Хоть бы попрощался коротко… Проводив его стремительно удаляющуюся фигуру взглядом, я повернулась к входной двери.

И действительно, прямо у входа стояли Бодан и Шелли. И вид у обоих был крайне озабоченный. Увидев меня, Бодан расплылся в облегченной улыбке и кинулся ко мне.

— Ну, где ты пропадала? Ректор уже минут как двадцать появился в аудитории? Чем ты всё это время занималась? — принялся он засыпать меня вопросами. — Что произошло на экзамене? Тебя приняли? Нам тут сказали, ты там целое представление устроила? Какой факультет? И почему тебя провожал профессор Ротт? И что вообщ…

— Бода-а-ан!!! — взмолилась я, прерывая его словесный поток. — Дай мне хоть слово сказать!

Парень осекся на полуслове и вопрошающе уставился на меня.

— В общем, — я запнулась, не зная, с чего начать. Решила начать с главного. — Я поступила на боевой факультет…

Сказать, что Бодан оторопел, значит ничего не сказать.

— Чо? — совсем по-простецки переспросил он, словно усомнившись либо в своём слухе, либо в моей адекватности.

— Я. Принята. На. Боевой. Факультет.

— Мэйди, ты уверена? Ничего не перепутала? Ну, там желаемое с действительностью? — в голосе парня слышалось сомнение, смешанное с сочувствием.

Вместо ответа я вынула из кармана платья бумагу, которую мне выдал ректор, и протянула ее ошеломлённому другу.

Тот с минуту изучал написанное. Потом, наконец, оторвал взгляд от листка и перевел его на меня. Сейчас его глаза впервые выражали не только дружескую снисходительность и сочувствие, а искреннее уважение.

— А я сразу почувствовал, что ты… особенная, — тихо сказал он. А я покраснела от удовольствия. Как же было приятно услышать такое от почти боевика! Особенно после пережитого в коридоре унижения и холодного, почти пренебрежительного отношения ко мне со стороны декана. — Чтож, я жду подробного рассказа обо всё, что произошло в аудитории. И после.

Он повернулся к такой же ошарашенной Шелли, которая всё это время молча слушала наш разговор.

— Девчонки, предлагаю отправиться в нашу столовую и как следует подкрепиться. Купим что-нибудь вкусненькое и поболтаем, — он выхватил у меня из рук сумку. Потом, видимо, чтобы не обижать рыженькую, отобрал саквояж и у нее. — За мной!

Как же я была ему благодарна! Сейчас, когда напряжение спало и эмоции улеглись, я почувствовала, как сильно проголодалась. Так сильно, что живот сводило. Лишних денег на еду у меня не было, но ничего: в сумке лежало несколько заботливо приготовленных бабушкой Агатой бутербродов с сыром. А воду, наверняка, можно будет и бесплатно получить.

Я радостно улыбнулась и уже было кинулась за быстро удаляющейся фигурой парня, как вдруг резко остановилась. В голове молнией сверкнуло:

А что делал профессор Ротт в этом коридоре? Ведь он должен был еще добрых десять минут назад отправиться порталом в экзаменационную аудиторию?

— Мэйди, что ты застыла, как мраморное изваяние? Давай уже, пошевеливайся! — звонкий голос Бодана, гулким эхом прокатившийся по гладким, мраморным стенам атриума, вывел меня из оцепенения, и я, сорвавшись с места, резво припустила за ним.

Но в голове, как назойливый комар, вертелся всё тот же вопрос, не давая мне покоя:

Что потерял декан боевого факультета в этом чертовом