Я подарю тебе сердце - Мария Александровна Савельева

не знал, к чему он может привести и чем закончится. Вероника же видела в нем лишь романтику, которой ей так не доставало в жизни, поэтому любила слушать рассказы Азии с какой-нибудь вкусняшкой и спрашивать: «А ты что? А он что?»

Она искренне радовалась за этих двоих и боялась задать Юми вопрос, какое же будущее та видит.

– Он зовет меня к себе на все лето.

Ника поперхнулась и закашлялась.

– А ты что?

– Думаю, что это не такая плохая идея, тем более я давно не видела маму. – Она задумчиво пожевала губу. Родители Юми развелись десять лет назад. Ее мама осталась на родине, а маленькая Юми с отцом – в России. Потом у нее появилась мачеха и братья, которые и стали для нее настоящей семьей. Но Ника знала, что в глубине души Азия хотела повидать маму. – Но я боюсь, Ник, что желания могут не оправдаться.

– Ожидаешь, что он похож на одного из BTS, а на самом деле там какой-нибудь заурядный продавец рыбы на рынке?

Азия цокнула языком и шлепнула по коленке Ники.

– Да нет же! Я боюсь, что я ему не понравлюсь.

– Вы переписываетесь больше года, каждый день, каждый час, каждую минуту. Мне кажется, что Джун узнал тебя достаточно хорошо, чтобы определиться: звать тебя на лето или нет.

– Я о внешности. Вдруг я недостаточно красива.

Вероника замерла с ложкой у рта. По ее мнению, Юми могла бы посоперничать с любой моделью «Виктории Сикрет». Сейчас она лежала в растянутой футболке с авокадо и домашних штанах, волосы собраны в пучок, ноль макияжа, но даже в таком виде фотографы подрались бы, чтобы сделать снимок на обложку какого-нибудь журнала. Веронику иногда поражала неуверенность подруги, потому что сама она не привыкла ни в чем сомневаться, а о своей внешности даже и не думала. Кроме веснушек.

– Юми, у него миллион твоих фоток, даже в таком виде, в каком тебя собственная мама не видела. А в жизни ты еще сказочнее.

Азия подозрительно шмыгнула носом и полезла обниматься.

– А еще я не представляю, как я буду без тебя. И с этой мегерой оставлять тебя не хочу. Давай я с Женей поговорю? Узнаю, что к чему.

– Судьба сама все расставит по местам, давай просто включим, наконец, «Сумерки» и проведем классно время.

* * *

Женя

Минуты тянулись медленно, как смола. Женя не мог перестать смотреть на экран телефона, ожидая непонятно чего.

Нюта попросила помочь с перевозкой подарка для ее отца. Вдвоем с мамой они решили купить гриль, который никак не могли довезти до пункта назначения. Прошло полчаса с того момента, как он выполнил свое обещание и согласился в знак благодарности угоститься мороженым. За это время они сделали два круга по парку, их чуть три раза не сбил один и тот же мальчик на велосипеде, а из колонок заиграла песня Сергея Лазарева пятый раз подряд. Казалось, что он попал в день сурка.

– Сядем на скамейку? – предложила Нюта.

Женя неуверенно кивнул и направился в сторону ближайшей лавочки. Если сидеть, то время будет течь еще медленнее, а он даже не мог придумать, о чем с ней можно поговорить или как безобидно слинять. С Никой таких проблем не возникало. А еще секунды с ней неслись с бешеной скоростью, будто кто-то ставил жизнь на ускорение.

Женя чувствовал, что не должен быть сейчас здесь или должен, но не с этой девушкой. Все казалось неправильным, душа просилась к другой, мысли летали в облаках, а руки хотели касаться…

– Жень, у тебя мороженое тает, – рассмеялась Нюта, ловя капельку, что уже летела на его брюки.

Он слизнул с вафли липкую дорожку, оставленную розовым шариком. С какой-то щемящей тоской посмотрел на свое клубничное мороженое, которое оставило на языке терпкий сладковатый привкус. «Интересно, а губы его Клубнички такие же на вкус?» От этой мысли он довольно улыбнулся. Женя снова глянул на экран.

– Ты сегодня молчаливый, – констатировала факт Нюта. – Что-то случилось?

– Нет, просто… что-то от зачетов устал. Не выспался.

Почти правда. Не выспался он, конечно же, не из-за зачетов. Просто одна заноза в заднице не выходила из головы. Он уже проклинал Витю, который сделал ту фотографию в бассейне, потому что ни о чем другом он думать не мог. Память услужливо подкидывала малейшие детали, которых на фото не было видно. Все тело изнывало тоской и желанием по этой девушке.

На зачете он залюбовался ею: расстегнутыми верхними пуговицами белой рубашки, ладонью, что дрожала, держа лист, красиво переплетенными прядями, прекрасными губами, что напоминали спелую клубнику. Их так и хотелось попробовать. А серые глаза смотрели в самую душу и говорили, что доверяют ему всё: и этот зачет, и свои секреты, и даже тот факт, что при взгляде на него зрачки Ники расширялись, выдавая полностью с головой. Стало ужасно душно, а жажда пересушила горло. Поэтому он поспешил выйти из кабинета и немного проветриться, охладиться, перестать хотя бы на мгновение видеть лишь ее одну.

В тот момент его накрыло осознание: Веронике нужно было сказать лишь слово, и он бы положил к ее ногам весь мир. Но она упрямо молчала. Женя видел, что ее терзают те же чувства, но Ника, как заводная, повторяла, что в команде нет места любви и отношениям. А ее предполагаемый отказ здорово его пугал. Он не понимал, что ему делать.

У него были девушки, но ни к кому из них он не испытывал таких сильных чувств или привязанности. А от Ники у него выработалась зависимость. Прошло всего каких-то две недели, а она прочно поселилась в его жизни. Разве такое возможно?

– Женя. – Нюта, как и Ника раннее, пощелкала пальцами перед его лицом. – Ты меня не слушаешь?

– Прости, задумался. Что ты сказала?

В этот момент на экране высветилось уведомление: «Вероника разместила историю». Он невольно покосился на телефон, что не укрылось от Нюты. Чем он только думал, когда поставил на нее уведомления?

– Тебе нравится она? – голос Нюты прозвучал холодно и отстраненно.

– Я жду звонок от бабушки, вот и все. – Женя не хотел с ней обсуждать свои чувства к Нике.

Он устало потер глаза и продолжил есть мороженое, пытаясь привести мысли в порядок, спустив их с пушистых белых облаков на землю.

– А как тебе наша сборная? – она внезапно сменила тему разговора.

– Сборная как сборная. От колледжа я большего и не ожидал. По правде говоря, рассчитывал даже на меньшее.

– Хочу в городскую, а не в этот детский