Я подарю тебе сердце - Мария Александровна Савельева

Женя, чтобы не терять время, принялся работать со своей частью презентации.

– Я всё жду, когда ты меня попросишь помочь тебе, – подал он голос, наблюдая, как она в очередной раз трет виски в надежде, что слова сразу же построятся в нужном порядке.

Вероника подняла голову. Нахмурившись, она разглядывала такое любимое лицо в лучах заходящего солнца.

– Жень, ты когда-нибудь видел, чтобы я просила о помощи или сдавалась без боя?

Он не успел ответить, так как в этот момент дверь комнаты приоткрылась и уже при полном параде, в легком пальто и берете, заглянула бабушка.

– Я понимаю, у вас дело молодое. Не буду мешать. Я в магазин, а потом к Светке загляну.

Дверь закрылась, и послышались торопливые шаркающие шаги.

Ника с Женей переглянулись и одновременно рассмеялись.

– Мне это послышалось или…

– Нет, тебе не послышалось. – Женя снова немного зарумянился, отчего едва ли можно было разглядеть веснушки на его лице.

– Ладно, я признаю, что мне нужна помощь, иначе я просто проторчу у тебя всю ночь. А я не хочу, чтобы твоя бабушка все это время находилась у какой-то там Светки.

Женя взял у нее листок, принявшись бегло проверять. Вероника легла на толстый словарь, который идеально заменял подушку, и стала следить за выражением его лица, надеясь не встретиться со взглядом, полным разочарования. Веки становились все тяжелее и тяжелее, и она не заметила, как провалилась в сон.

Ей снилось, что она все так же находится в спальне Жени, но не за столом, а на его кровати, и продолжает переводить. Матрас рядом прогнулся, и она почувствовала, как он нежно проводит рукой по ее спине, вызывая мурашки и приятное головокружение. Женя склонился над ней и поцеловал сначала в ушко, спустился к шее, а после вернулся в попытке отыскать ее губы, которые горели так, словно она целовала не парня, а раскаленное железо. Из груди вырвался стон, и она резко распахнула глаза, выпрямляясь на стуле, отчего со спины скатился плед, которым, видимо, ее накрыл Женя.

Соседний стул пустовал, за окном смеркалось.

– Ты в курсе, что стонешь во сне, Клубничка?

От неожиданности Ника подскочила и развернулась. Женя сидел на кровати, рядом была включена лампа, а он читал какие-то распечатки.

– Боже, сколько я проспала?

– Примерно час. Я закончил с переводом. Думаю, все остальное оставим на завтра, так как мне надо готовиться еще к одному зачету.

Как ни старалась, Ника не могла разглядеть его лица, но голос звучал очень глухо и казался чужим.

– Давай я что-нибудь дома сделаю…

– Нет, мы все сделаем вместе, – перебил ее Женя. – Не переживай даже. Я тебя провожу.

– Не стоит, тебе же надо готовиться.

– У меня целая ночь впереди, да и преподша ко мне благосклонна.

– А, дай-ка подумаю. Потому что ты такой ужасно прекрасный?

– Именно. – Он подошел и щелкнул ее по но-су. – Ты, кстати, неплохо перевела. Мало что пришлось исправлять.

От его похвалы Вероника победно улыбнулась и гордо вскинула подбородок.

До дома они шли в молчании, но перед тем, как Ника зашла в подъезд, Женя притянул ее к себе и обнял, отчего влюбленное сердце зашлось в бешеном ритме, как моторчик.

– Сладких снов, Ника-клубника.

И махнув рукой на прощание, он растворился в темноте арочного проема.

– Спокойной ночи, Женя, – прошептала вслед Вероника, постояла еще немного и зашла в затхлый подъезд.

* * *

Они снова сидели у него в комнате, обложенные тарелками с чесночными булочками, которые напекла его бабушка.

– Смотри, сейчас надо прослушать в переводчике, как произносятся эти слова. Запиши себе или постарайся запомнить.

Ника покорно кивнула, поедая очередную булочку. В этот раз она не успела собрать волосы, поэтому они медовым покрывалом спадали на ее спину. Учебная форма, которую она даже не переодела, сковывала движения, так как юбка то и дело стремилась уползти вверх. Хорошо, что хотя бы галстук сняла.

Она старательно вывела пометки по произношению карандашом, а затем зачитывала их вслух, отчего ощущала себя первоклассницей, которая только начала изучать букварь.

– Умница! А теперь посмотри на текст на русском, и ты поймешь, что многие выражения уже запомнила. Намного проще говорить на иностранном языке, когда знаешь перевод слов.

Вероника с удивлением обнаружила, что он прав. Слова уже сами могли выстроиться в довольно логичную цепочку, а перевод, над которым она вчера так долго сидела, позволил зрительной памяти запомнить большой объем.

– Я сейчас буду говорить тебе предложение, а ты постарайся его перевести, не заглядывая в материал.

– Жень, а тебе свою часть не надо учить? – уточнила Ника, убирая прядь за ухо.

– Мне достаточно будет перед парой его прочитать, а тебе нужна хорошая оценка.

Он начал читать предложение за предложением, иногда подсказывая, а иногда позволяя еще раз прочитать текст на английском.

Вероника нервничала, то и дело кусала нижнюю губу, теребила конспект в руках. В очередной раз запнувшись, она закрыла глаза, немного встряхнула плечами, сбрасывая напряжение, и кивнула, чтобы он продолжал.

Но Женя молчал, а через несколько секунд она внезапно почувствовала, как его горячая ладонь легла ей на коленку и скользнула немного вверх. Ноги предательски задрожали, а дыхание сбилось.

– Ты… ты-ты что делаешь? – заикаясь, выпалила Ника, широко распахнув глаза и встретившись с его грозовыми. Кажется, она даже увидела в них вспышки молний. Интересно, Женя знал, что они способны менять цвет?

– Ты слишком напряжена, расслабься, – прошептал он.

Ладонь все в том же положении лежала на ее ноге, словно ожидая разрешения или реакции, а сама Вероника никак не могла понять, чего же она хочет больше: чтобы он продолжил или стукнуть его.

– Говорить на другом языке – это словно заниматься любовью, – вдруг продолжил он, не отрывая взгляда и поглаживая большим пальцем кожу. – Голос становится другим, будто разговариваешь со своей половинкой: сразу создается атмосфера чего-то иного, интимного, когда кажется, что тебе сейчас откроются все секреты. А когда не хватает слов, говорит тело.

Ника подалась к нему вперед и в тон прошептала:

– Наверное, ты прав, Женя. Но я ни тем, ни другим никогда не занималась.

Женя удивленно повел бровью. Было видно, что он немного растерялся от ее откровений, но быстро вернул на лицо привычную проказническую улыбку и заявил:

– Врешь. Сейчас вот ты говоришь на английском, и клянусь, от твоего голоса, который произносит эти слова, мне становится чертовски жарко.

Ника аккуратно провела подушечками пальцев по его руке, покрытой сетью бугристых вен.

– I think you want to have sex with me.