Лабиринты фей - Валерия Аристова

Виолетта, казалось, смутилась. Щеки ее порозовели.

— Когда мой отец и моя мать полюбили друг друга, Диоргиль, знавшая путь в страну лабиринтов, забрала маленькую Ортанс и ушла за зеркала. Она искала тот кубок, чтобы... чтобы отравить мою мать. Но путь обратно найти она не смогла, навсегда оставшись по ту сторону зеркала. Когда моя мать умерла, отец женился снова, чтобы вызволить Ортанс из зазеркалья. Был проведен обряд, я там пела. Мари позволила взять ребенка и с его помощью открыть зеркало. Только вот открылся проход только для одного. Для второго проход не открылся. Поэтому Диоргиль вытолкнула Ортанс в наш мир. А Мари ушла в их, забрав сына, и не желая более быть пешкой в руках Франсуа. Она быстро раскаялась в своем решении, но теперь без нового ребенка вызволить ее не представляется возможным.

— Мой ребенок нужен для обряда? — спросила Изабель, — граф поэтому на мне женился? Чтобы добыть ребенка? — она задохнулась от возмущения. Ей всегда казалось, что Франсуа хоть немного, но любит ее. А оказалось, что он просто желает совершить обряд, чтобы вызволить своих предыдущих жен. А что будет с ней, с Изабель, когда две жены Франсуа окажутся рядом с ней? Многоженство запрещено во Франции... что он сделает? Убьет ее? Прогонит? Или отправит в лабиринт, — я... я не позволю! — закричала она, — я не буду для них петь!

Виолетта усмехнулась.

— В ваших же интересах петь для камней, — сказала она тихо, — камни помнят тех, кто для них пел. Позже, вы сможете прийти к камням, и они пропустят вас в лабиринты, и, возможно, даже выпустят оттуда...

_________________

Глава 21. Приоткрытая пелена

— Эстен, пожалуйста, остановись!

Изабель бежала за ним по коридору, путаясь в платье.

Он обернулся. Глаза его встретились с ее глазами, и Эстен остановился, поймав Изабель и резко притянув ее к себе. Изабель уперлась руками ему в грудь, чувствуя, как бешено стучит его сердце.

— Я хочу...- она не договорила, когда его губы оказались на ее губах, голова ее закружилась, и руки сами собой обхватили Эстена за шею, притягивая к себе и лаская его волосы.

Они так давно не оставались наедине... Руки ее дрожали от сдерживаемой страсти, а тело все горело от его прикосновений. Эстен прижимал ее к себе так, что ей было больно, но Изабель хотела, чтобы он сжал ее еще крепче и никогда не отпускал.

— Эстен, я хочу спросить...

Наконец ей удалось немного отстраниться. Дыхание их сбивалось, и Эстен отпустил ее губы, лаская шею и грудь.

— Эстен!

Он поднял на нее глаза, в которых плескалась страсть. Тяжело дыша отстранился, прислонился к стене, откинув назад голову. Черные волосы его растрепались, и кольцами падали на лоб. От одного взгляда на него у Изабель подкашивались ноги.

— Уходи, — он отвел взгляд от ее припухших от поцелуев губ, — пожалуйста, уходи!

— Но...

— Я клялся быть верным Ортанс. Изабель, пожалуйста, не мучай меня...

При имени Ортанс она вздрогнула, потом развернулась на каблуках и быстро пошла по коридору.

— Я люблю тебя! — услышала она его шепот.

Сердце ее прыгнуло. Она подхватила юбки и побежала, будто за ней гнались все демоны лабиринтов.

…

— Пожалуйста, объясни мне хоть что-нибудь! — Изабель сидела на кровати, а Франсуа лежал, накрывшись одеялом, и делал вид, что спит.

— Что именно? — спросил он, оборачиваясь к ней.

— Про обряд. Все говорят только про обряд, но я не знаю про него ничего.

Он помолчал, смотря на нее так, будто впервые видел.

— Тебе и не надо знать ничего, — наконец сказал он.

— Но это связано с моим сыном! Я должна понимать, что происходит!

Франсуа усмехнулся, будто Изабель сказала что-то действительно смешное.

— Даже если я расскажу тебе все, как есть, ты не поймешь, что происходит, — проговорил он, отворачиваясь, — спокойной ночи, Изабель.

— Франсуа! — она вцепилась в одеяло и потянула на себя, — я прошу тебя совершенно серьезно! Расскажи мне, что происходит!

Он некоторое время молчал. Потом сел в постели, закрыл лицо руками, и так сидел, собираясь с мыслями.

— Хорошо. Ты любопытна. Если ты ничего не поймешь, то объяснять я ничего не буду. Слушай.

Изабель придвинулась к нему.

— Когда-то мы с Диоргиль были молоды, как ты сейчас. Я женился на ней в 19 лет. Ей было и того меньше. Мы так сильно походили друг на друга, были оба увлечены изысканиями, читали древние манускрипты, написанные на глиняных табличках, что наши предки принесли из лабиринтов, пытались делать то, что там написано... На одной из табличек, что хранятся в замке, было написано, как пройти в лабиринты. Там было написано, что в лабиринтах есть несметные богатства и всяческие вещи, которые могут при правильном использовании творить невероятное. В лабиринты умел ходить мой отец, и однажды он там и сгинул. В лабиринты умел ходить отец Диоргиль. Они оба знали и вход, и выход. Но нам своих знаний они передать не успели. Отец Диоргиль как-то ушел в море и попал в шторм. Тогда мы привлекли Мартина и попытались проникнуть в лабиринты самостоятельно, используя те знания, что были записаны.

— И у вас получилось? — спросила Изабель.

Он покачал головой.

— Нет. А потом я встретил Валентину и потерял от нее голову. Я и сейчас люблю ее. Смерть не может разлучить тех, кто любит...

Изабель посмотрела на портрет. Глаза нарисованной Валентины сияли живым светом. Валентина подслушивала, и даже не скрывала этого.

— Диоргиль, конечно же, бесилась. Если и раньше она не любила меня, а скорее была мне боевой подругой, то теперь полностью от меня отстранилась. Она ушла в книги, целыми днями сидела с ними, ходила к камням вместе с Мартином, и пыталась петь для них. Голоса у Диоргиль нет, поэтому камни ее не слушали. Тогда она узнала, что голос есть у Валентины. Она угрозами притащила ее к камням, и вкладывала ей в голову нужные слова. Так, как я буду делать это с тобой, когда мы