Мятежник - Вита Марли

же, какие судьбы! Бесправному мужчине жена позволила писать, заниматься любимым делом. Ильванна Эльг’Каресс, обогащённая милосердием, не просто разрешала баловаться литературой, она всецело поддерживала супруга. Воспевала его талант, возвращала гонорар.

Что это, если не любовь?

Возможно, книги помогут составить представление о тёмных эльфах Вольмонда. Над чем они смеются, о чём горюют, что заставляет вскипать их кровь, а что, напротив, тушит пожар в их сердцах. Тонкий лёд отделял меня от их загадочной культуры, и я почувствовала стремление растопить его.

Обложка книги изрядно поистрепалась, позолоченные буквы стёрлись в уголках, бумага пожелтела. Книгу брали в руки много раз, зачитывались ею, сам Эолис называл её экстравагантной. Внутри меня ждал эпиграф: «Любовь — это яд, слаще которого нет ничего на свете. О, как счастлив я, что отравлен тобою…»

Мой интерес достиг крещендо. Я принялась читать.

Глава 31

Эолис

— Ты, наверное, догадалась, что происходит? — измотанный хлопотами дроу положил голову Гвилисс на колени и смотрел снизу вверх на её лицо.

Два дня он видел любимую лишь в сонной дрёме, всё это время руководил переездом. Уходил рано, поздно возвращался и заставал эльфийку спящей с книгой в руках.

— Вы куда-то уезжаете, — озвучила любимая свою догадку.

— Да.

— В другой… лагерь?

— Именно, — ладонь Гвилисс коснулась его волос и эльф едва не задремал от этой незатейливой ласки.

Первым делом Эолис выслал разведгруппу, чтобы избежать внезапного нападения пауков, следом отправил детей с учителями, а так же провиант и лекарства. Замыкал колонну отряд воинов, обеспечивающих защиту с тыла.

— Тебя я тоже собирался увезти туда, но теперь дам выбор, — эльф поймал руку возлюбленной и, не отрывая взгляда, нежно поцеловал. — Здесь стало небезопасно, город может быть атакован в любой момент. Ты можешь уехать вместе со следующей группой.

Телег и лошадей не хватало, скарб пришлось сократить, ограничившись лишь самым необходимым. Эвакуирующихся эльфов командир разделил на отряды.

— Новый лагерь хорошо защищён, — продолжил перечислять Эолис, — там сыто, тепло, но тесно. Жить придётся в общей казарме. Я закреплю за тобой наставника, ты продолжишь заниматься магией и в назначенный мною день покинешь подземелье. Или…

По напряженному виду Гвилисс он понял, как сильно она ждала этого «или».

— Или можешь остаться здесь, со мной, — сглотнув, коротко заключил он, хотя именно этого хотел больше всего на свете. — Признаюсь, мне совсем не хочется отпускать тебя, но я буду полным эгоистом, если не позволю тебе уехать. В любой момент может начаться осада и невозможно спрогнозировать, откуда следует ждать удара.

— Ты останешься здесь один? — эльфийка нахмурилась.

— Нет, разумеется нет. Разведка, воины, часть командования. Но вся основная жизнь перетекает в другое место. Мы даже теплицу частично разберём, да простит меня Йохан, чтобы худо-бедно воздвигнуть её снова. Здесь не останется почти никого, с кем ты успела завести дружбу. Разве что… Илай, да и он тоже уедет.

Эолис хотел дать любимой несколько дней на раздумья, но Гвилисс размышляла меньше мгновения.

— Останусь, — твёрдо заявила она.

— Уверена?

— Да, — эльфийка наклонилась в нему, чтобы оставить на губах короткий поцелуй.

Какое блаженное облегчение. Решение Гвилисс было для него лучшим подарком, но вместе с тем чувство вины подначивало и грызло где-то глубоко.

— Попрошу Юана стать твоим учителем, уроки магии ты продолжишь. Но пообещай, что в случае осады беспрекословно подчинишься моим приказам. Скажу уехать — уедешь, скажу спрятаться — спрячешься, велю бросить нас под завалами — бросишь.

Дроу крепко сжал её ладонь.

— Ты слышишь меня?

— Слышу, мой Эолис, — грустно улыбнулась она. — Хорошо тебя слышу. И обещаю слушаться во всём.

На устах мёд, а в глазах… А в глазах тоже мёд.

Вот он — командир мятежников. Положил голову на колени к любимой и подставлял под ласкающие руки чувствительные места. Лежал, словно кот в ногах у хозяйки, и едва не вибрировал от собственного мурлыканья.

Повстанец хренов.

Прикрыв веки, наслаждался моментом покоя. Лагерь, совет, переезд, геройствующий Илай, контракт с кланом дриад, дезертир, разгуливающий на свободе — все это отступало перед тихой негой, которую дарила Гвилисс. Она позволяла Эолису быть слабым, нуждающимся в ласке. Рядом с ней он мог побыть просто мужчиной. Обычным эльфом-дроу, рождённым лежать в ногах у любимой женщины, как было задумано природой.

Природа мудра! И она брала своё.

— Ты устал, мой сладкий грех? — слуха коснулся полувздох-полушёпот.

Эльф блаженно вздрогнул, чувствуя, как Гвилисс перебирала его волосы, словно нити шелка. Как остриженными ногтями провела по коже головы.

— Очень, моя королева.

— Хочешь, я спою тебе песню?

Не открывая глаз, дроу медленно кивнул.

Голос у любимой был чистым, почти совершенным. Неземным. Таким же светлым и лучезарным, как сама Гвилисс. Никогда раньше эльф не слышал таких голосов. Никогда прежде не был околдован ливенорским наречием.

Однажды ночью, в бархатной тиши,

Звезда сияла ярче прочих всех.

И в танце света, в шепоте души,

Явила эльфу свой небесный смех.

Он путник был, из дальней стороны,

Искал он мудрость средь высоких крон,

И вот, узрев сияние звезды,

Пал ниц, небесным светом окружён.

Звезда шепнула: «Тайны впереди,

Но сердце чисто, путь твой будет прост.

Не бойся бурь, что встретишь на пути,

И не покинь надежды светлый пост.»

Эльф поклонился, мудростью пленен,

И в сердце принял вечный, чистый свет.

Он в добрый путь звездой благословлён,

Великих ждал свершений и побед.

Нарочно любимая выбрала эту песню или нет, Эолис не знал. Но в возвышенных строфах углядел смыслы, которых, быть может, на самом деле не подразумевал поэт. Пение закончилось, но дроу нарочно не открывал глаз, боясь разрушить таинство момента.

— Спасибо, — прошептал он, чувствуя, как Гвилисс нежно целует его в висок. — Спой её на празднике Полнолуния, моя королева. Парням понравится. Взамен я исполню любую твою прихоть, шалость.

От обольстительного смеха эльфийки по телу дроу пробежала приятная дрожь.

— Любую? — с притворным коварством протянула Гвилисс, щекоча его под подбородком. — Эолис, боюсь в мою фантазию проникли тайные знания из вольмондских книг.

— Любую, — ответил эльф, заинтригованный её намеком. — Даже самую смелую. Особенно смелую.

Глава 32

Медленные шаги. Шелест подошвы. Скрежет камешков, перекатывающихся под ногами. Это всё, что я слышала, бредя по улице вдоль школьных парт и тренировочных полей.

Лагерь опустел.

Ни детских голосов, ни окриков учителя, ни команд тренера, ни звуков музыки — ничего, к чему я успела привыкнуть.

Открытой оставалась лишь теплица, вернее то, что от неё осталось. Полученный урожай подвергли консервации, часть тепличной конструкции разобрали, сняли магические изобретения, регулирующие воздух и свет