За туманными вратами - Елена Эйхен

Он вихрем закрутился в воздухе, поднял пыль, раскачал деревья и унесся обратно, забирая опавшие листья и мои надежды на спокойное возвращение. Все вокруг замерло.

Вир схватил меня за руку и резко потащил в ближайший двор. Маленькое деревянное строение, похожее на сарай, накренилось под собственным весом и, затрещав, рухнуло на доски дверью вверх. Вир затолкал меня внутрь, втиснувшись следом и моментально закрыв за нами дверь. Полулежа, мы почти касались друг друга.

– Зачем мы…

– Не выходи.

Ветер завыл с удвоенной силой, и среди порывов прорезался шепот, пробирающийся в сознание. «Гдеее? Гдеее? Покажись». Слова кружили в воздухе. Я приникла к щели. В воздухе летали знаки – они дышали и изгибались, меняя цвета и образы. С неба падали горящие страницы, на которых эти знаки пытались отпечататься, но всякий раз срывались и сыпались на землю. Вир рванул меня назад.

Следующий порыв ветра оказался настолько мощным, что деревянное строение перевернуло и швырнуло прямо на дверь. Выхода не осталось.

Когда все утихло, мы лежали рядом. В тесноте наши лица оказались так близко, что я могла слышать дыхание Вира.

– Что это было? – спросила я, – Там, снаружи.

– Представление, – Он ухмыльнулся, – Теперь мы тут заперты.

Мы лежали аккурат на двери.

– Какое еще представление?

– Великое лесное.

– Объясни, – я толкнула его в нетерпении.

– А ты думаешь, я все знаю? – Вир улыбнулся, но что-то с ним было не так.

– А ты не знаешь?

И почему я думала, что живущие здесь в курсе всего, что происходит вокруг.

– Представь. Но я узнаю.

Поток тусклого света проникал между сколоченными досками. Глаза Вира внезапно заблестели. Дыхание стало поверхностным, а на лбу выступила испарина.

– Тебе плохо?

Вир не ответил. Он шарил глазами по углам, будто искал спасения.

– Если тебе здесь плохо, зачем полез?

– У меня все отлично, – голос прозвучал фальшиво.

– Что теперь будет?

– Посмотрим.

Снаружи по-прежнему ничего не происходило, а вот внутри скучно не было – Вира трясло. Сколько он не силился, не мог успокоиться. Я взяла его за руку. Обычно теплые руки стали ледяными. Взяла вторую и накрыла своими ладонями.

– У тебя клаустрофобия?

– А у тебя голова не в порядке? Не выдумывай.

– Тогда что?

Вир попытался сделать вдох. Приступ не проходил. Я подула ему на руки теплым воздухом.

– Не люблю, когда темно и тесно. Как тогда. Просто не люблю. – Голос его дрожал.

– С тобой что-то случилось?

Вир молчал, и я его не торопила. Я и так стала слишком любопытной.

– Тебя когда-нибудь запирали на ночь в кладовке, а, Амла?

Сердце на мгновение замерло. Его запирали в кладовке! Нет, со мной такого никогда не было, если не брать во внимание, что я заперта уже несколько лет в собственной никудышной жизни. В этом плену тоже темно и беспросветно. И тюремщик имеется – мама. Но все же это другое.

– Кто это делал?

– Кто бы не делал, какая разница.

Пальцы Вира немного отогрелись, и я стала их с усилием растирать.

– Отец? – спросила я прямо, вспоминая напряженность Вира по отношению к дяде Яшу.

Он не ответил, но мне стало ясно, что дядя Яш точно в этом замешан. Кто знает, что еще делал его отец – просто так у человека не появляется настолько сильный страх. Не в кладовке ли Вир получил шрам?

Я распахнула черную накидку, расстегнула кофту и положила руки Вира себе на футболку, укрыла его краями черной ткани и обняла. На секунду Вир перестал дышать. Я прошептала:

– Когда все закончится: дети проснутся, а ракшасы перестанут пугать, мы отправимся в пещеру видений. Нет, не для дела, а просто так. Там так красиво! Да ты и сам все знаешь. – Вир внимательно слушал, – Светлячки освещают гроты. Они очень умные. Я бы взяла себе одного. – Вир прижался ко мне крепче, – Я так мечтаю оказаться в пещере! Исследовать ее. Все хочу посмотреть. Пойдешь со мной?

– Пойду, – прошептал Вир мне на ухо.

Дрожь потихоньку прекращалась, дыхание выравнивалось, а руки… теперь меня обнимали теплые, почти горячие руки. Пахло мятой.

Деревянное строение покачнулось, потом еще раз, а на третий перевернулось, и Вир подставил ладонь под мою голову. Дверь распахнулась. Дэв смотрел на нас

круглыми глазами.

***

– Ты меня удивил. Я думал, ты учишься у папочки мастерить безделушки, а оказывается, ты тут притворяешься лопатой.

Дэв стоял у реки, упираясь ногой в кривой камень. Вир – напротив, со скрещенными на груди руками. Они смотрели друг на друга так пристально, что, будь их взгляды пламенем, оба бы уже горели.

– Жаль тебя разочаровывать, лесник.

– Не извиняйся, – Дэв ухмыльнулся и добавил, обращаясь ко мне: – Зачем ты с ним ушла? О чем думала?

Я могла рассказать, что Вир меня похитил той ночью, но не стала подливать масла в огонь.

– Он мне помог.

Жалкая попытка оправдать Вира и оправдаться самой вызвала у Дэва приступ смеха.

– Конечно, он ведь очень любит помогать, – сказал он, улыбаясь, затем добавил: – Ты могла хотя бы написать сообщение.

– У меня сел телефон, и я… – слова прозвучали так неуверенно, что я сама себя почувствовала виноватой. Я быстро добавила: – Дядя хотел, чтобы я пошла с Виром.

– Серьезно? Это он сказал? – Дэв махнул на Вира, а тот подался навстречу.

– Думаешь, я неправду сказал? – Вир шагнул ближе и напряжение между ними стало осязаемым. Глаза встретились, и никто не хотел уступать.

– Нет, что ты! Разве можно о тебе так подумать!

Вир лишь пожал плечами, а Дэв сказал:

– Тогда скажем тебе спасибо и отпустим домой – учиться мастерить браслеты.

Расплываясь в кривой улыбке, Вир подошел ко мне и, неотрывно глядя на Дэва, накрыл мои плечи черной накидкой. Дэв нахмурился, сузив глаза:

– И как это понимать?

– Мы можем пойти все вместе, – ответила я.

– Именно его нам не хватало.

– А что не так? Я же иду с тобой, значит, и с ним можно. – настаивала я.

Стараясь оставаться спокойной, я чувствовала, как внутри все сжимается. Каждый взгляд Дэва или Вира был словно кнут, хлещущий по моим нервам, и я не могла понять, кому из них стоит доверять. Не хотелось бы в этом признаваться, но я страстно желала, чтобы Вир пошел с нами, и сама на себя из-за этого злилась.

Знала бы здешние дороги, сделала бы все сама, вместо того чтобы слушать их споры и навязчивые советы.

– Мы не можем ему доверять, – сказал Дэв.

– Можем настолько же, насколько и тебе.

– Ты его совсем не знаешь.

– Я никого из вас не знаю. А