Хочу свести тебя с ума - Анна Белинская

– Зачем? – так же беззвучно отзываюсь я, выдерживая его затуманенный взгляд.

– Чтобы понять…– он чуть хмурится, делая паузу. Вновь завороженно косится на мои губы, которые от этого жарко покалывает, – …что на самом деле не осталось ничего. В первую секунду задело. По привычке больше. Но сейчас я здесь, и мне плевать, где она. И с кем. Я хочу быть именно здесь, – сделав ударение на последнем слове, Паша сглатывает, дернув кадыком, и вонзает в меня отчаянный взгляд, произнося сипло: – с тобой.

Я шокировано распахиваю рот, а в следующую секунду уже беспомощно мычу что-то нечленораздельное, потому что Волков одним резким движением притягивает меня к себе, усаживая сверху на свои колени, и жадно целует, сминая мои губы своими.

Железный вкус его крови ударяет по рецепторам, смешиваясь с нашей слюной. Его язык бесцеремонно толкается в глубину моего рта и начинает там хозяйничать, требуя ответа и подчинения. А у меня внутри обрывается все от взрывных шквальных эмоций, потому что никогда… Никогда еще меня так не целовали. Так, что дышать невозможно, что тело бросает в странный жар, волнами гуляющий по нервным окончаниям и оседающий внизу живота тянущей тяжестью, что хочется скулить, льнуть и извиваться. И убежать, и одновременно прижаться к другому человеку всем своим существом. Стать до предела ближе. Так близко, как я никогда еще ни с кем не была.

Паша настойчиво вовлекает мой язык в эту пошлую игру, и я, тихо всхлипнув, сдаюсь и робко отзываюсь. Сквозь бешеный стук сердца в ушах, слышу, как он удовлетворенно стонет в ответ. Перехватывает одной ладонью мой затылок, не давая увернуться, запускает пальцы в волосы, растрепав гульку. Второй рукой ведет вниз по моей спине до поясницы. Уводит ладонь на бедро, а после нагло сминает пятерней правую ягодицу, заставляя поерзать на его коленях и остро прочувствовать даже через слои одежды, какой горячий и твердый у него пах. От этого ощущения по коже ползут кусачие мурашки, между ног влажно тянет и с губ срывается жалобный стон.

Волков пошло, широким языком облизывает мои губы, вдавливает мои бедра в себя, убедительно намекая, что поцелуй – это только начало. Его пальцы уже подцепляют резинку моих шорт, оттягивая ниже. И это действие словно отрезвляющая пощечина для меня. Задохнувшись, отбрасываю его руку и вскакиваю с мужских колен.

Нет!

Меня колотит так, будто только что голую выбросили на Северном полюсе. Нервно поправляю волосы, одергиваю задранную на животе майку.

– Лина… – Пашка встает со стула вслед за мной. Непонимающе хмурится. На его скулах горит возбужденный румянец. Взгляд отчаянно плывет.

– Если ты еще раз меня тронешь, я съеду в ту же секунду, – предупреждаю его непослушным голосом и отступаю на шаг.

Он на мгновение замирает, а потом расплывается в лениво-нахальной улыбке:

– Прости, перегнул. Но ты сладкая такая…– хмыкает и делает слегка виноватый вид, ероша волосы на затылке.

– Ты…обалдел?! – мгновенно вспыхиваю я, покрываясь жгучим румянцем. Сладкая? О, Господи! – Ты только что! При мне! Страдал по другой! – буквально ору ему в лицо. Потому что меня разрывает! Если Волков решил, что вот так просто уложит меня к себе в постель, потому что больше ему этим вечером укладывать некого, то он сильно, очень сильно ошибается!

– Не преувеличивай! – раздраженно кривится Паша, как от зубной боли.

– Я видела, как ты на нее смотрел! – тычу в его сторону пальцем.

– Ты ревнуешь? – насмешливо спрашивает этот нахальный придурок, глаза которого дьявольски весело сверкают.

– Еще чего! – вспыхиваю я, рассекая рукой воздух. – Просто сообщаю, что я тебе не грелка в постель и не пилюля от несчастной любви. Эти роли не для меня! Разберись сначала в себе, прежде чем подкатывать к кому-то! Это даже… как-то … – морщусь, пока подбираю подходящие слова, – …стремно. И унизительно!

– Лин…– Паша подается ко мне, пытается ухватить за руку и снова притянуть к себе, но я ловко уворачиваюсь и пячусь к двери, ставя его в известность глухим, подрагивающим от эмоций голосом:

– Между нами не может ничего быть. Я с тобой ничего не хочу.

Волков перестает улыбаться. Взгляд его тухнет и тяжелеет. Смотрит на меня исподлобья, спрятав руки в карманы и выставив плечи вперед. По щекам перекатываются желваки.

На пороге кухни застываю на секунду в ожидании ответа, но Паша молчит, лишь сверля меня потемневшим взглядом. И я ретируюсь в спальню, мечтая поскорее заснуть и оборвать этот сумасшедший день.

Глава 26.

Паулина

– …у нас в школе трудовик был. Эдуард Николаич. Старый и слегка глуховатый на одно ухо, – хохотнув, Сашка продолжает рассказ, пока мы спускаемся по лестнице: – и мы с пацанами прикалывались: когда в класс заходили, здоровались: «Здрасьте, Дурак Николаич!».

– Балбесы! Как не стыдно было измываться над учителем?! – осуждающе качаю головой и улыбаюсь. Сашка такой забавный, с ним безумно легко и комфортно. Его постоянные нелепые рассказы поднимают настроение и разгружают мою тяжелую голову, в которую словно кирпичей напихали, настолько грузные в ней мысли.

– Да уж… – соглашается со мной парень. – Ты к метро? Вместе пойдем? – интересуется он, когда оказываемся на первом этаже учебного корпуса.

У нас было четыре пары и, по сути, в универе меня больше ничего не держит. Но… Я, наверное, не в себе, раз думала об этом практически весь вчерашний воскресный день и во время сегодняшних занятий.

– Я…нет. У меня здесь кое-какие дела. В профкоме, – поджимаю губы, смотря на Сашу, и следом выпаливаю, незаметно скрестив пальцы на обеих руках: —пойдешь со мной?

Я надеюсь, что нет! Очень надеюсь, что вчерашний опыт в качестве грузчика отбил у Саши всякое желание появляться в профкоме как минимум в ближайшее время. Мне нужно попасть туда самой. Без него. Без кого-либо!

– Издеваешься? – отстраняется мой одногруппник, делая от меня несколько шагов назад. – Я сегодня еле с постели встал. Еще одной погрузки-разгрузки моя спина не выдержит, – болезненно усмехнувшись, открещивается он.

Вот и славно.

Нет, чисто по-человечески мне друга жалко. Насколько я знаю, вчера он вернулся в общагу только в одиннадцатом часу вечера, буквально вывалившись от усталости из машины Вики, которая сжалилась и решила подвезти парней-грузчиков. Ноги Саши настолько не слушались, что он умудрился запнуться о ступеньку общажного крыльца и растянуться во весь рост под сочувствующий гогот приятелей. И Вики в том числе.