Ликвидатор - Светлана Бернадская

хочешь. Потому что снова обманываешь: ты не готова убить сама, Ке-л-л-и. Но вот чего я не могу понять. Вас было много. Вы просто жили — десятки, сотни лет — на планете, выбранной для человеческой колонизации. Все было хорошо, а потом — всплеск агрессии, и ничего этого нет. Теперь от вас остались жалкие единицы, но даже те готовы уничтожить друг друга. Зачем?

— Зачем? — с болезненной горечью переспросила Келли. — Ты мне скажи, зачем. Разве это не показывали в твоем кино?

Он промолчал, по-прежнему не поворачивая головы. Легкое одеяло наверняка хорошо удерживало тепло, но Келли никак не могла согреться, даже прижимаясь к плечу Джея. Мелькнула даже эгоистичная мысль попросить его снять куртку, чтобы присвоить себе тепло его тела. Пришлось побороться с собой, чтобы подавить эту мысль.

Непривычное молчание Джея пагубно действовало на натянутые до предела нервы.

— Может, тот парень повел себя агрессивно? — предположила она.

Лишь бы не молчать.

— Джей Эль пятнадцать? — В безразличном голосе Джея послышалась нотка удивления. — Нет, не думаю.

Келли глубоко вздохнула и тоже пристроила затылок на холодной стене.

— Он был твоим другом?

— Не другом. Мы просто модели одной генетической серии. И росли вместе.

— Вы… одинаковые. Это немного пугает.

— Все модели нашей партии — JL — выращены из одного генетического материала. Мы похожи между собой, но не похожи на моделей из других партий.

— Выходит, что модели каждой вашей партии — генетические братья. Близнецы.

Джей промолчал, а Келли совершенно не представляла, что еще сказать. Как поддержать.

— На вашей станции остались еще люди? Ну… модели.

— Конечно. На станции несколько репродукционных блоков. Но все они изолированы друг от друга. Лишь модели одной серии растут вместе и могут общаться друг с другом.

Разговаривать о таком почему-то казалось Келли ужасно бестактным, но Джей хотя бы отзывался. Быть может, эта пустая болтовня поможет ему отвлечься от мыслей о мертвом брате.

— А сколько моделей обычно растет в одной партии?

— Тридцать шесть. Три стандартные десантные группы.

— А сколько ваших высадилось на Дердан?

— Одна десантная группа. Двенадцать единиц.

Джей Эль был тридцать первым. Что-то в этой математике явно не складывалось.

— А… остальные?

— Из нашей партии осталось еще пять запасных, управляющий модуль не подвергнет их расконсервации, пока не получит данные о наших потерях. Остальные либо уже отработали свой ресурс, либо не вернулись с предыдущих заданий.

Это было что-то запредельное. То, что никак не хотело укладываться в мозгу. Киборги, консервация в криобиозе, существование ради непонятной операции, возможно, первой и последней в жизни, иные миры…

— А какими были предыдущие задания?

— Не знаю. Я не владею такой информацией. Каждая модель имеет доступ лишь к собственному плану действий.

— А ты сам… участвовал в каких-нибудь операциях до Дердана?

— Нет. После завершения курса подготовки моя расконсервация проводилась всего пять раз — согласно регламенту, для проведения реабилитации, диагностики и контроля. Этого требует биологическая природа модели.

Ну да. Как плановый техосмотр.

— Во время прошлой расконсервации нас было больше, и я числился в запасных.

Возможно, Келли и правда была бестактной. Возможно, она жестоко резала по живому, но если не спросить сейчас, то уже, наверное, трудно будет решиться.

— Ты говорил, что большинство из ваших двенадцати шаттлов были сбиты. Ты знаешь о судьбе остальных? И… как ты узнал, где искать шаттл, которым управлял Джей Эль пятнадцать?

— Между нами есть связь, — все тем же безжизненно-ровным тоном, не глядя на нее, отвечал Джей. Словно пленный на допросе. — Но здесь, на Дердане, что-то ее глушит. Наши шаттлы тоже сообщаются между собой, но немного иначе. Мой упал в море недалеко от берега, и пока я выбирался наружу, шаттл успел получить сигнал от остальных и ретранслировать на мой чип. Девять десантных единиц уничтожены без возможности регенерации. Два шаттла уцелели и передали свои последние координаты.

Келли нервно облизнула пересохшие губы.

— А где… еще один?

— В Миргоне.

Какое-то время она подавленно переваривала информацию. Казалось бы, что тут удивительного? Миргон теперь такой же мертвый город, как и Халикс. Руины, отравленная земля. Мэдлин утверждала, что там никто не мог выжить, но что, если там есть такой же «Купол», как и на окраине Халикса? А может, и не один?

И кто все-таки стрелял по шаттлам Колониального надзора? Действительно ли то была бездушная программа, настроенная на уничтожение любой внешней угрозы, или управляли ею уцелевшие люди?

Вслед за этими мыслями в голову лезли и другие — выжил ли тот, третий киборг? И если да, как они будут искать друг друга?

Словно заглянув в ее голову, Джей на этот раз заговорил сам.

— Мне нужно добраться туда и найти его. Его шаттл, вероятно, последний, на котором мы можем вернуться на станцию.

— Почему последний? Разве со станции не должны прислать подмогу в случае чего?

— Возможно, — не слишком уверенно ответил Джей. — Учитывая результативность нашей высадки, риски довольно высоки. Программный модуль должен просчитать их и вынести решение. Так или иначе, сначала станция должна получить наши отчеты. А связи с ней нет.

Келли нащупала под краем одеяла его ладонь и сочувственно сжала. Его рука казалась непривычно холодной, хотя даже Келли успела слегка отогреться.

Вместо ответного пожатия Джей перехватил ее кисть и переплел их пальцы в замок.

— Ты хочешь вернуться туда? Наверх?

Какое-то время он сидел молча, и тепло ее ладони постепенно передавалось ему.

— Я хочу тебя поцеловать, — все так же ровно, без малейшего проблеска эмоций, сказал Джей. — Прямо сейчас. Это плохое желание?

Не посмотрел на нее при этом. Даже не отлепил голову от стены.

Келли протолкнула застрявший в горле комок. А потом приподнялась, завозилась под одеялом, встала на колени. Помешкав, уселась боком на его бедра.

— Нет. Не плохое.

И, положив руки на ссутуленные плечи, коснулась губами плотно сжатого рта.

Поначалу он казался неживым. Холодным, неподвижным.

Как-то это не слишком походило на «я хочу тебя поцеловать».

Но Келли не сдавалась. Обхватила лицо Джея ладонями и принялась медленно покрывать легкими, отрывистыми поцелуями заледеневшие губы. Сначала нижнюю — от края до края. Потом верхнюю. И трогала, отогревала, ласкала покрытые колкой щетиной щеки, напряженную шею, зарывалась пальцами в ежик коротких волос на затылке.

Джей понемногу стал оживать. Приобнял, уложив руки ей на