Ликвидатор - Светлана Бернадская

— Почему?

— На карьере и во всей западной округе орудует банда убийц. В одиночку туда лучше не соваться. Но я могу оставить вам коммуникатор. Он настроен только на один номер. Если мы останемся живы, на обратном пути можем снова заглянуть сюда. Я сброшу вам сообщение. Если захотите пойти с нами, я с удовольствием…

— Где?

— Что?

— Коммуникатор где?

— В кармане.

Мужик сделал совсем уж зверское лицо.

— За дурака меня держишь?

— Нет, что вы…

— Руки за голову. И медленно иди сюда. А ты, парень, стой на месте, если жизнь дорога.

— Келли, не…

— Молчи, Джей. Пожалуйста, не вмешивайся.

Келли выполнила приказ незнакомца, медленно подошла ближе. Развернулась спиной.

— В правом.

Чужая рука проникла в карман — и пола куртки сразу полегчала.

— Теперь мы можем идти?

Ответ последовал после мучительно долгой паузы.

— Можете.

— А велосипеды…

— Берите. Одна рука на руле, вторая за головой. Идите медленно, с дистанцией в двадцать шагов. Он первый, ты за ним.

Проходя мимо незнакомца, Келли позволила себе оглянуться.

— Как вас зовут?

— Лиам.

— Я Келли. Лиам, берегите себя. И вашу дочь. И, пожалуйста, постарайтесь не соваться в Гезенд — можете нарваться на убийц. Да и воздух там… не очень.

Лиам не ответил. Медленно уводя велосипед вслед за так же медленно шагающим Джеем, Келли каждой клеткой спинного мозга ощущала нацеленное в них оружие.

***

— Заходи, я все проверил.

Келли переступила порог погруженной во тьму холодной квартиры, едва не падая от усталости. Одно дело — посещать тренировки в спортзале, и совсем другое — крутить педали с утра до вечера, так, будто за тобой гонится толпа убийц.

Хотя почему «будто».

А может, все дело в гнетущем настроении. Мертвый пилот, невидимый убийца, дуло винтовки, нацеленное в лицо — все это выжирало моральные силы похлеще интенсивной гонки. И без того созерцать мертвый город не доставляло особой радости, но теперь добавилась постоянная выматывающая тревога, вынуждавшая оглядываться по сторонам в ожидании выстрела в спину.

Да еще киборг раздражал своей нечеловеческой выносливостью. Втащил на второй этаж неподъемный рюкзак, набитый всякой всячиной из супермаркета, да еще два галлона воды, и при этом обогнал Келли на добрую половину лестничного пролета. И сейчас вон бегает по комнатам чуть ли не вприпрыжку, в то время как ей хочется сесть прямо на пороге и отключить сознание какой-нибудь безотказной кнопкой.

— Отсюда неплохой обзор во все стороны. А если придется прыгать, то не слишком высоко — выживем.

Ну да. Смешно — обхохочешься.

— Холодина, — уныло пожаловалась Келли, закрыв за собой дверь на механическую задвижку. — И темно, хоть глаз выколи.

— Я просто задвинул все шторы на окнах. Здесь они хотя бы есть! Отличные, плотные, как должны быть в нормальных квартирах. Погоди, сейчас подсвечу фонариком.

Шторы. Ну да. Некоторые обитатели Халикса и впрямь предпочитали старомодные шторы современным дизайнерским решениям с регулируемой прозрачностью окон. Теперь же этот архаизм пришелся кстати: без электричества ни команду дому не отдашь, ни окна не затонируешь.

— Откуда тебе знать, какие квартиры нормальные, — проворчала Келли по привычке.

— В фильмах показывали. Это красиво. Где ужинать будем, в гостиной? Смотри, какой стол!

Джей рассовал по углам несколько крохотных таблеток-светильников — молодец, догадался прихватить в супермаркете — и пошел обследовать санузел, подсвечивая себе фонариком.

Келли тем временем сгрузила свой рюкзак у того самого стола, который так понравился Джею, и принялась разминать натертые лямками плечи.

— О! Кажется, здесь в баке даже вода сохранилась. Мыться я бы, правда, не рискнул, но для канализации должна сгодиться.

Вот радости-то у человека.

Хотя, конечно, всяко лучше гадить в унитаз со сливом, чем без оного.

Особенно в чужой квартире.

Келли продезинфицировала руки антисептиком, добытым в аптеке, протерла стол влажными салфетками и принялась лениво выкладывать на стол консервные банки из рюкзака Джея. Пустой желудок тут же скрутило голодным спазмом: злополучный завтрак из пучка водорослей и пары креветок к вечеру оставил о себе только воспоминания. Еще бы, столько калорий на проклятом велосипеде израсходовать!

Хорошо хоть консервов богатый выбор. Для сбалансированного ужина вполне сгодится банка со смесью тушеных овощей, морской микс — брат-близнец уничтоженного невидимым убийцей — и упаковка затвердевших до состояния сухарей злаковых хлебцев. Сегодня можно даже побаловать себя десертом из консервированных фруктов. Для поднятия духа.

Неплохо бы, конечно, горячего кофе со сливками. Или хотя бы чаю. Но не на костре же их варить. Придется довольствоваться газированной сладкой водой, к которой так пристрастился Джей, или вот хотя бы трофейным апельсиновым соком.

Увлекшись сервировкой стола, Келли не сразу осознала странное: кроме неторопливых шагов за спиной — ни одного звука. Обернувшись, она удивленно приподняла брови: Джей ходил по гостиной вдоль стен и рассматривал рамочки с фотографиями, подсвечивая себе фонариком.

Фотографий было много. И Джей подолгу зависал у каждой из них.

— Ты ужинать будешь?

— А?.. — отозвался он рассеянно. — Слушай, тут жила семья.

— Ясное дело. А кто тут еще мог жить?

— Нет, ты посмотри. Вот фотография со свадьбы. А это, видимо, родители хозяина: парень похож на отца. Здесь эти двое еще совсем молодые, в одинаковых балахонах — наверное, учились вместе. Вот они с первым ребенком. А тут уже двое. У них было двое детей, Келли.

— Бывает, — мрачно сказала она. — Так ты ужинать будешь?

— А… да, буду.

Джей неохотно отлип от фотографий и плюхнулся на стул. Принялся механически жевать еду из банок, явно думая о другом.

Келли и сама не чувствовала аппетита. Вот так странно — голод есть, а аппетита нет…

— Ты в самом деле хочешь забрать того человека и его дочь под Купол?

— Да. Если мне позволит Мэдлин.

— А если не позволит?

— У него ребенок, Джей. Был бы тот мужик один, я бы даже не заикнулась о Куполе. Но Мэдлин не настолько жестока, чтобы оставить за стеной ребенка.

— И ты… не злишься на него? Он хотел тебя убить.

— Не хотел. Просто боялся. Его дочь — все, что его держит в этом мире. И вообще… Сейчас каждый живой человек — нормальный человек! — это ценность, за которую стоит бороться. Если я достану тридиопсин, у этой девочки появится шанс