Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская

Добравшись до них, я привязала за повод жеребца к дереву, и, молясь, чтоб недоуздок выдержал и Пятый от боли не порвал его, я стала осматривать место ранения. Стрела вошла прямо, но не очень глубоко - не больше чем на ширину ладони, рана была небольшая - били противокольчужными. Уже хорошо. Так теперь оставалось извлечь стрелу, только бы наконечник в мышце не остался.

Расстегнув одежду, я вытащила подол камизы и срезала кусок фальшионом, затем, сложив его, намочила растопленным в ладошках снегом. А потом, зачерпнув полную горсть, прижала к ране на крупе. Жеребец тревожно всхрапнул, но я постаралась успокоить его, похлопав по пояснице.

- Тише малыш, тише. Все будет хорошо.

Когда из-под ладони по боку потекли первые розоватые струйки, я зачерпнула новую горсть снега и снова прижала к ране. Я сделала так раз пять, чтоб место вокруг стрелы замерзло, и коню не было так больно. Своих пальцев на левой руке я тоже не чувствовала, но это ерунда... Главное Пятый.

Ухватив за древко как можно ближе к ране, я потащила не резко, но устойчиво. Жеребец забеспокоился, но я продолжала тянуть. Кровь темной струйкой потекла по шкуре, стрела пошла. Стараясь не поддаваться и не дернуть в сторону из-за рывков коня, который косил на меня карим глазом и нервно всхрапывал, я сумела-таки извлечь стрелу вместе с наконечником. Кровь хлынула обильнее, и я стала вытирать ее заранее подготовленной тканью; не хватало еще, чтоб потом круп у жеребца воспалился из-за какой-нибудь попавшей в рану гадости. Не дай Бог охромеет и все, пиши - пропало! Нам кони здоровые нужны. Мало того, что девчонку обратно везти, так и потом в прочие города не след соваться. Ведь если церковники взялись за дело, то обязательно доведут его до конца.

Продолжая вытирать кровь, я окинула окрестности тревожным взглядом: не видно ли кого. Но нет, на горизонте пока было все чисто, правда небо потихоньку затягивало с севера. Неужели будет снег? Ой как плохо... Мне еще эту деревеньку разыскивать надо! Я без нормальной одежды, Пятый устал, разгорячен и простыть может...

Сняв жакет, я обтерла жеребца внешней стороной куртки, а потом и вовсе накинула ему на спину. Ничего, я-то холод как-нибудь вытерплю, а вот если жеребца потеряю - плохо дело! Да и жакет все равно теперь только на выброс - конский пот едкий и не выстирывается.

За это время кровь перестала течь и свернулась бурой коркой на шкуре. Хорошо. Я обломала древки стрел, застрявших в щите, некоторые наконечники вынула, а другие так оставила - после вытащу, и закинула его на плечо. Потом подхватила жеребца за чембур и, стараясь несильно бередить рану, повела в поводу к лесочку, что виднелся неподалеку. Если будет погоня, нечего на открытом месте маячить, да и небо мне все больше не нравилось.

Тучи быстро закрыли небосвод, началась метель. Ветер задул с силой, густо повалил снег. Все стало затягивать белесой мглой, в которой и направление-то трудно было разобрать.

Эх, вот же пропадь! Похоже, за сегодня я не успею добраться до этой пресловутой деревеньки. Точно заблужусь в таком буране. Неужели в лесу придется пережидать? Померзнем же на хрен!

Я брела по бедро в снегу вдоль опушки леса, который поначалу показался небольшим, но потом раскинулся во всю ширь, и насколько хватало глаз, виднелась темно-зеленая стена вековых сосен.

Господи, да где ж может быть эта деревня?! Куда мне идти? Беспокойство за девочек начало одолевать с новой силой. Надеюсь, они смогли выбраться из города. Нежели я сглупила, устроив только легкую панику среди горожан? Похоже сглупила... Но что было делать?! Вместе мы точно не прорвались, а вот поодиночке... Ну Агнесс, мать ее! Подсуропила нам, так подсуропила! Вывалилась, откуда не ждали! Правы были девочки: мне с самого начала следовало ей все рассказать, а не держать в уютном неведении... Хотя она же почти ребенок, чем она заслужила такую жизнь?.. А-а! Никто такую жизнь не заслужил! Я тоже малявкой горе потери хлебнула и сдюжила, а она постарше меня будет. Пережила бы! Мне ж никто сопли не вытирал, не опекал; как сбежала в орден, так и кончилось детство. В нашем монастыре порядок суровый, не хуже чем в мужском. Неженок не любят. Робость, нерешительность и безволие вытравливают с малых ногтей, ибо в бою нет места малодушным сестрам. Такие пусть дворы подметают, да на полях за сервами приглядывают. Хотя не скажу, что я презираю их или считаю трусихами, но просто кто хочет в бой своего добьются, а ежели нет, то другую работу по душе найдут. Жаль только что все больше и больше девушек стремятся быть просто сестрами, а вот боевыми все меньше. Времена что ли более спокойные пошли, или нравы изменились? Не знаю. Да и не ко времени эти размышления, сейчас бы думать, как до деревни этой дурной добраться, в какой стороне ее искать... То ли за лесом, то ли чуть правее подать? А может совсем в сторону?! О Господи!

Когда мы в Бертрой ехали, то проезжали какую-то деревеньку. Может она? Тогда надо вправо забирать. А если там боевые братья? Кабы знатье...

Когда стемнело, и метель вовсю бушевала на дворе, мы наконец-то добрались до какой-то околицы. Пятый основательно прихрамывал, а я замерзла до зубовного стука и уже не чувствовала ног, переставляя их только силой воли. Пройдя вдоль заборов, выбралась на главную улицу, и, приметив справное подворье, принялась стучать в ворота; в ответ залаяли дворовые собаки, но так никто и не вышел.

Мне долго не хотели открывать, и пришлось настойчиво колотить около четверти часа, прежде чем с той стороны раздалось:

- Чего надо?! Проваливай!

- Прошу именем Церкви и человеческим милосердием, пустите одинокую сестру в дом, - с трудом размыкая губы, ответила я.

За воротами хмыкнули, потом пошептались и наконец-то распахнули створку. Ко мне вышел здоровый мужик с топором в правой руке и парень чуть помоложе с вилами на перевес.

- Ох, итить твою! - выдохнул старший и отступил в сторону. - Входи живее!

Поблагодарив кивком я потянула Пятого во двор, жеребец устало всхрапнул почуяв жилье.

- Коня бы в тепло, -