Беатрис - Анна Синнер

оно было на момент оборота, а в его случае не совсем ясно, что брать за точку отсчета. Между укусом Амины и его фактическим превращением в вампира прошло более десяти лет, которые он провел в склепе. Рисковать вторым шансом – непростительная глупость. Ему и так прекрасно жилось.

Даэр’аэ кивнул и, сбросив камзол, протянул ему руку:

– Готов?

– Да, – отложив вещи на кушетку, он надел кольцо. Алмазные горы были драконьей святыней, а значит, их осколок вполне подходил для того, чтобы скрепить клятву.

Даэр’аэ зажмурился, словно боялся передумать:

– Renei’kai lad’ere osei’ra be’el’le manaii kei’se.

Диковинный узор вспыхнул на бледной коже Феанора.

– Миленько, – задрав рукав, он обнаружил, что в отличие от Кассеи, у которой рисунок едва доходил до локтя, его метка простиралась дальше.

Зеркало подтвердило опасения. В разрезе рубашки отчетливо виднелись белые чешуйки.

– Экстравагантно, – Р’гар покосился на его отражение. – Если что, я здесь ни при чем. У меня самый большой дракон на свете. Знак на теле всадника прямо пропорционален размеру.

– Спасибо, хоть лицо мне не раскрасил.

– Не за что. Собирайся, прикажу принести тебе еще крови. Через полчаса мы вылетаем в Авалькину.

Он остолбенел:

– Уже? Сегодня?

– Сегодня. Вечером ты вновь наденешь корону, Феанор Элларинаэ… А Высший Совет на коленях будет молить тебя о пощаде.

ГЛАВА 17. ЛЕС

К половине седьмого Кассея была готова. Немного тронула тушью ресницы, подкрасила вишневым бальзамом губы. Волосы оставила как есть, да и с нарядом решила не мудрить. Накинула летящее платье с открытой спиной, взяла маленькую кожаную сумочку, куда запихнула предметы первой необходимости, а ноги обула в легкие туфли на плоской подошве. Нервозный тремор не давал ей покоя. Усидеть на месте не получалось, и она ходила по комнате, будто раненый зверь.

Волнение, связанное с предстоящим свиданием, казалось мелочью по сравнению с тем, что у нее в комоде лежал Эрхмангор. С тем, что она позволила Деналю уйти. Столько времени она мечтала перерезать ему глотку, отомстив за мачеху и сестер, а на деле болтала с ним, как со старой подружкой.

Разум лихорадочно искал ответ на терзающий ее вопрос… Гордон сумел снять браслеты, избавился от конвоя и нашел ее без особого труда. Мог сбежать в Килденгард, объявить сына узурпатором и заполучить корону буквально по щелчку пальцев, но по какой – то причине он этого не сделал. Неужто и впрямь решил сдержать обещание, данное Иллаю?

За день она проанализировала сотни траекторий развития событий, где Деналь предавал ее брата, но ни одну из них не посчитала реалистичной перспективой на будущее. Интуиция не просто кричала, она вопила, что этот мерзавец, каким бы он ни был, говорил искренне. Он хотел видеть на троне свою дочь. Ратовал за мир.

Его слова эхом звучали в ушах. Брошенная вскользь ремарка, что гибель ее сестер – трагическая случайность. Кассея ведь смотрела на него, не отрывая глаз. Стойкое чувство, будто он не лгал, приклеилось к ней намертво, и она совершенно не представляла, что ей со всей этой информацией теперь делать.

Лиораэль появился ровно в семь. Подкрался бесшумно, обдав голую спину жаром крепкого тела, перекинул ее волосы через плечо и бессовестно прильнул губами к беззащитной шее:

– Я соскучился.

Гордон Деналь временно ушел на второй план. От желания у нее закружилась голова.

– И я. Но если ты продолжишь в том же духе, ужина нам с тобой не видать.

Вывернувшись из крепких объятий, Кассея скользнула по нему взглядом и невольно улыбнулась. До чего ж он был красив. Волосы убраны в неизменный для кессарийской жары хвост. В ухе все то же золотое колечко по местной моде. Из одежды – простые мягкие брюки и свободная белая рубашка, которую он не застегнул, обнажив тугие кубики пресса и широкую мощную грудь… Но кое – чего в его наряде не хватало.

– Почему ты босой?

– Потому что обувь нам не понадобится. Разувайся. Не то мне придется весь вечер таскать твои туфли.

– Разве мы не собирались перекусить где – нибудь в городе?

– Ну уж нет, – Лиораэль ласково прижал ее к себе и утянул в портал. – Я знаю куда более интересные локации для ужина.

Ласковый прохладный ветерок лизнул оголенную кожу. Кассея зябко поежилась и отстранилась, чтобы оглядеться:

– Где мы?

Под ногами у нее была пушистая трава. Мягкая, словно самый настоящий ковер. Впереди – непроходимый хвойный лес и горная река.

– На границе Авалькины с Ильденваром. Нам придется немного прогуляться. Место, которое я хотел тебе показать, чуть дальше на север. Там нестабильный магический фон и портал не открыть. Не бойся, ты не замерзнешь и не порежешь ноги о траву. Этот лес крайне дружелюбен. Я бы сказал, слишком дружелюбен.

Температура воздуха и правда изменилась. Ей стало теплее, ветер исчез, хотя вокруг расползался туман, и, судя по каплям воды на иголках ели, здесь недавно прошел дождь.

– Он живой? Лес?

– Что – то вроде того. У каждого леса есть душа и есть хранитель, – Лиор взял ее за руку и побрел в сторону реки. – Конкретно этому лесу с хранителем повезло.

– Чем занимается хранитель?

– Ухаживает за лесом. Как садовник. Лечит больные деревья, подстригает кусты, когда их тяготит вес собственной листвы. Подкармливает местную живность. Цветы поливает, в конце концов. Это тяжелая ноша. Хранители – отшельники. У них нет жен и детей. Балы, приемы, карточные турниры… Покидать лес разрешено лишь на три дня в году. Многие не справляются, и лес чахнет.

– Боги! Кто добровольно согласится на такое?

Ловко спрыгнув в воду, Лиораэль подхватил ее под бедра и аккуратно опустил, когда ее ступни коснулись дна. Водица оказалась тепленькой, что горным рекам однозначно было не свойственно.

– Не поверишь. Многие. По законам Авалькины, если продержишься сто лет и не угробишь лес, получишь шанс стать членом Высшего Совета. А что такое для эльфа век? Пшик. Средняя продолжительность жизни у нас пятьсот – шестьсот лет, хотя некоторым удается протянуть и до тысячи. На то мы и древняя раса.

– А тебе сколько лет?

Кассея, конечно, догадывалась, что далеко не тридцать. Несмотря на его внешний вид.

– Тебе никто не говорил, что интересоваться возрастом эльфа – дурной тон? – Лиораэль состроил обиженную гримасу.

Как же. Он и говорил. Остроухое эго – вещь нежная. Деликатная.

– Больше ста?

– Чуть – чуть.

Насколько внушительным было это «чуть – чуть», она уточнять не стала и переплела их пальцы, наслаждаясь пейзажем.

Хвойный лес сменился на лиственный, а вдалеке виднелись знаменитые горы Ильденвара