Отдам дракона в хорошие руки - Марина Ефиминюк

В принципе так и получилось. Яна в гостевой пансион страж потащил на хребтине.

Выделенная мне комната выглядела простой до аскетизма: кровать, стол, пара стульев, раковина в нише за ширмой. Никаких излишеств. Удобства на весь этаж, но разделения на мужскую и женскую половину здесь не делали, как в любом недорогом постоялом доме.

Не успела я вытащить из дорожного сундука смену одежды и банные принадлежности, как седовласый смотритель едва не снес с петель дверь.

– Вайрити! – воскликнул он в панике и так быстро заговорил, что я понимала по большей части общий смысл.

Выходило, что мне вменялось немедленно сунуть вещи в саквояж и свалить из пансиона в какую-то башню. Хотелось верить, что не в тюремную. При этом старик пристально смотрел на полосатое полотенчико для лица в моих руках. Полотенце я прижала понадежнее к животу и вынужденно призналась, что ничего не поняла:

– Можно помедленнее?

– Покои в ректорской башне. Просторная комната, – начал тянуть он слова, словно разговаривал с тупицей. – Все по правилам: владыка сверху, а вайрити снизу!

– В каком смысле? – икнула я.

Смотритель с досадой поднял указательный палец над головой и промычал:

– Сверху.

Показал себе под ноги и пояснил:

– Снизу.

Хотелось верить, что они не укладывали Эсхарда в гамак под потолком, а единственную даму в коллективе – на пол. На тот случай, чтобы падать тяжелому владыке было помягче, если не выдержат крепления.

– Вы имеете в виду комнаты? – уточнила я.

– Их! – с облегчением выдохнул смотритель.

– Благодарю за заботу, но останусь здесь. Мы проведем на острове всего пару дней…

– Нельзя! – перебил он. – Кейрим сказал переселить вайрити. Я пришел переселять. Там хорошо! Много места!

Продолжая расписывать прелести ректорской башни, он подхватил пустой саквояж и шустро вышел из комнаты. Дверь закрылась. В большом недоумении я ждала, что старик вернется, но он как сквозь землю провалился. Признаться, так нагло сумку у меня воровали впервые. Хорошо, что в ней ничего не осталось.

Но пока я умывалась и собиралась в бестиарий, саквояж, пропутешествовав по академии, вернулся в комнату. Принес сумку-бродяжку Илайс. Появление помощника владыки ознаменовалось громким стуком в дверь.

– Ты в курсе, что кейриму не перечат? – спросил дракон с кривоватой улыбкой, хитро блеснув глазами.

– Да, что-то подобное мне говорили, – согласилась я, забирая у него саквояж. Старый. Честное слово, рассчитывала получить обратно новый.

– Велели проводить тебя в бестиарий, – объявил Илайс. – Кстати, проверил нашего художника. Хотел забрать свою фляжку.

– И что?

– В ближайшие сутки бестиарий он не увидит, а я не увижу фляжку, – заключил он и кивнул: – Идем, мой драгоценный друг. Если потеряешься, то ты знаешь, что делать.

– Вернусь в академию, – подхватывая папку с рисунками и термос с теплым чаем, объявила я.

– Просто жди меня на месте, – предупредил он. – Не хочу торчать на острове еще месяц. Здесь смертельно скучно.

Мощный, добротный замок, отданный под академию, стоял на возвышенности. Круглые башни и постройки местами опутывал густой плющ. С ним пытались, похоже, бороться, но цепкий захватчик отвоевывал пространство и вкрадчиво карабкался по стенам. Цепляясь за невидимые глазу трещинки в щербатых камнях, кое-где он доползал до двускатных крыш.

Занятия еще не начались, но некоторые студенты, как водится, приезжали заранее, и во внутреннем дворе оказалось неожиданно оживленно. Через высокую арку в мощной крепостной стене мы вышли к воздушной дороге. На ровной площадке без ограждений и перил толпился народ, но при появлении приближенного кейрима молодые люди вежливо посторонились. В вагончик, рассчитанный на шестерых, с нами никто сесть не решился. Принцип старшинства драконы соблюдали неукоснительно.

Вариби находился севернее столицы, близко к соседнему Авиону, землям равнинных драконов. В книгах писали, что скалистый хребет, разделяющий южную и центральную части большого полуострова, уходил далеко в море и перекрывал теплые течения. Природа на острове заметно отличалась от горячего Хайдеса. Влажный воздух казался прохладным, а серое небо – низким.

С интересом я смотрела в окно. К нам плавно приближались макушки вековых сосен. Если приглядеться, над ними поблескивала магическая сеть, куполом накрывающая бестиарий.

– Что ты с таким удовольствием вкрадчиво прихлебываешь, мой драгоценный друг? – спросил Илайс, стоило раскрутить термос и сделать глоток чая.

Я молча протянула оплетенную плотными кожаными полосками бутыль. С блаженным видом дракон припал к узкому горлышку, проглотил и скривился.

– Что это за редкая гадость?

– Травяной чай, – насмешливо пояснила я, забирая термос. – Очень советую. Помогает избежать ссылок на дальние острова.

На воротах нас встретил смотритель бестиария, коренастый мужчина в благородных сединах. Со мной он говорил на ломаном родолесском, сопротивляться я не стала. Хочется дракону поупражняться в иноземном языке, не вижу смысла отказывать в удовольствии.

О драконьих бестиариях слышали все, кто занимался двуликими тварями. Клеток здесь не было, а загоны скрывали неразличимые глазом магические заслонки, вытянутые до самого купола. Амулеты, как объяснил смотритель, прятали в земле, чтобы их не погасили по неосторожности, а может, и намеренно.

Из исследовательского интереса я прикоснулась пальцем к границе. По воздуху пробежала волна мерцающего решетчатого узора. В густых зарослях можжевельника немедленно ухнул фенфир. Если верить табличке, вбитой на колышке в землю, именно эта птица с петушиным гребнем на лысой голове обитала в загоне.

– Она точно бестиолог? – ворчливо спросил на рамейне смотритель, пока я выбирала из папки сделанный Яном рисунок невиданной птички.

Илайс выразительно кашлянул. Даже мне, стоящей к ним спиной, было очевидно, что он пытался тонко намекнуть соплеменнику придержать недовольство.

– В Родолессе мужчины закончились? – не унимался смотритель.

– Мужчины плохо говорят на рамейне, – оглянувшись через плечо, сухо прокомментировала я.

У седовласого дракона на мгновение вытянулся зрачок.

– Простите, вейрони[4], – вымолвил он, назвав меня замужней женщиной.

– Вайрити, – с трудом сдержав смешок, поправил Илайс и молча принял протянутые ему папку с термосом.

Между тем я вытащила из поясной сумки узкий маленький свисток. Он был беззвучен для людей, но не для двуликих бестий. Свист фактически приманивал и гипнотизировал нечисть, как дудочка крысолова из детской сказки приманивала крыс. Слегка дунула, надеясь выманить птицу из кустов. Пусть покажет алый гребень!

– Госпожа Егорьева, – со странными интонациями позвал меня Илайс.

Я оглянулась. Оба дракона стояли с такими ошарашенными физиономиями, словно их огрели по затылку пыльным мешком.

– Не дуди.

– Прости? – не поняла я.

– В дудку… – с натугой повторил он. – Не надо дудеть.

С недоумением я посмотрела на свисток, потом на драконов. Стало очевидно, что все двуликие бестии в радиусе десяти шагов,