Саймон - Анна Есина

предела. Семён разом охватил взглядом плачущую Ангелу, притаившуюся за спиной Игната близняшку и матушку с приклеенной улыбкой в духе «я ничего дурного не сделала». Лицо его помрачнело, руки сжались в кулаки.

— Тебе что здесь надо? — прорычал он.

— И я рада тебя видеть, дитя! Заехала пригласить вас обоих на торжественный ужин.

— Пригласила. Нас не будет. Отчаливай.

— Да как ты смеешь? — Дана прищурилась и собралась уже принять более грозную форму, но вид двух решительно настроенных големов заставил одуматься. — Повежливее, всё же с матерью разговариваешь.

— Не имею ни малейшего на то желания. Спасибо. Что. Навестила. Теперь. Катись.

— Саймон…

— Дана… — тем же предостерегающим тоном отозвался сын.

— Тебе и впрямь лучше подняться на поверхность, — мирно посоветовал Игнат.

Демонесса презрительно сощурилась, словно проверяя, кто перед ней, потом учуяла шлейф запаха древнего вампира и как-то разом сникла.

— Рестобар «KULTURA» на Декабрьских событий, вечеринка начнётся ровно в полночь, — шелковистым голосом пропела Дана и, подобрав подол вульгарного платья, плывущей походкой направилась к лифту, а войдя в него, обернулась и добавила, — приходите, дети мои. Представлю вам ваши вторые половинки.

Кира чертыхнулась. Саймон обнял свою девушку и попытался забыть о месте встречи, но в ушах так и гремело название.

— Пузя, — Игнат позвал полного мужичка с добродушным лицом, — пойдём глянем, что с эльфом.

— Я с тобой, — тут же влезла Кира.

— Ты — нет, — твёрдо отказал главврач, — пока не решишь свою маленькую проблему, о работе можешь забыть. Я не хочу иметь в штате хирурга, который в любую секунду может утратить контроль и свалиться в голодный обморок. Возьми оплачиваемый недельный отпуск и приведи себя в форму.

Кира попыталась спорить, но с тем же успехом могла бы пыжиться разогнать ночь руками.

***

Ангелина осторожно постучала в дверь, когда раздалось: «Войдите», несмело переступила порог и замерла в нерешительности. Напутственные слова Семёна разом выветрились из головы. Она посмотрела на Игната (кстати, как его по отчеству?), и всё внутри скукожилось, как смятый конфетный фантик.

Красивый. Явно старше неё. В тусклом освещении ему легко можно было дать и 35, и даже 45 лет, однако она помнила, что истинный возраст перевалил за отметку в шесть столетий. Подумать только, он родился во времена правления Ивана Грозного [Геля ошибается, Иван IV Васильевич Грозный правил позднее, в период с 1533 по 1584 год — 50 лет, что является рекордом среди правителей России. А 600 лет назад, в 1425 году, на Руси правил Василий I Дмитриевич, который скончался в том же году. После его смерти престол перешёл к его сыну Василию II Тёмному, начавшему своё правление в 1425 году и правившему до 1462 года. Это время было периодом феодальной раздробленности и междоусобных войн]. Было от чего очумело таращить взгляд.

— Проходи, Ангела, — Игнат небрежно махнул рукой, предлагая кресло у стола.

— Можно просто Геля. А как вас по отчеству?

— Мы здесь не «выкаем» друг другу, можешь спокойно обращаться на «ты» и по имени. Саймон вкратце рассказал о тебе, упомянул, что в твоих жилах течёт кровь ангела.

— Так думает его сестра-близнец, — спешно пояснила Геля.

— Тогда я склонен верить им обоим, Кира редко ошибается. Дара целителя у тебя нет?

— Видимо, нет. Мы пробовали исцелить маленькую царапину у Семёна — с нулевым результатом.

— Ты позволишь? — он протянул крупную ладонь с неожиданно красивыми и ровными пальцами.

— Э-э, да, — она с некоторым сомнением подала свою руку.

Игнат обхватил её всеми пальцами и на миг сомкнул веки, точно настраивался на какие-то внешние потоки или ещё что. Потом удовлетворённо улыбнулся.

— Вы с Саймоном оказались не правы, сила у тебя есть и огромная.

— Правда? — Геля захлопала глазами и с неверием посмотрела на свои руки, словно впервые в жизни узрела эту часть себя.

— Да. И я с большой охотой возьму тебя в целители. Мне нужны такие люди.

— Такие?

— Сострадание — тоже дар, Геля, и многие лишены его от природы. Я видел, как ты убивалась по тому эльфийскому мальчику, будто то был твой собственный сын. Это дорогого стоит, особенно по отношению к существу не твоей расы.

Она зарделась, потупила взор.

— Он выжил? — спросила с надеждой.

— Конечно. Смерть в нашей клинике — явление крайне редкое. И если подобное происходит, мы все скорбим по усопшему. Ты скоро привыкнешь к нашим обычаям и устоям. Но я должен предупредить, что тебя впереди ждёт нелёгкий труд. Придётся пройти обучение, и я намерен просить тебя совмещать образование с работой, поскольку остро нуждаюсь в специалистах. На сегодняшний день у меня всего четверо врачей, включая меня самого, и только один целитель, да и тот не блещет умом. Ты согласна?

— А что будет, если я не справлюсь? Допущу ошибку или…

— Об этом не волнуйся. Рядом всегда будет Саймон, он у нас мастер на все руки, да и любой другой сотрудник клиники никогда не откажет в помощи.

— Хорошо, я готова попробовать, — уверенно заявила Геля.

— Отлично, тогда приступай с завтрашнего дня. Заработную плату обсудим позже, когда ты освоишься и сумеешь оценить свой труд по достоинству.

— Заработную плату?

— Мы частная контора, по полису ОМС [полис обязательного медицинского страхования] не принимаем. Каждый случай оказания помощи имеет фиксированную цену. Конечно, бывают исключения, например, детей, независимо от происхождения, мы лечим бесплатно, но это уже мои финансовые тонкости, в которые тебе вдаваться ни к чему.

— Ладно, — она медленно привстала. — Рада была знакомству. И спасибо, что уделили мне время.

— Я тоже весьма впечатлён. У Саймона намётан глаз на людей. Завтра к восьми утра жду тебя в клинике.

— Договорились. До свидания, Игнат.

— До завтра, Геля.

Она быстро направилась к двери. Сердце гулко ухало. Ладони вспотели. Её не покидало ощущение иррациональности и в то же время всё казалось таким ярким, чересчур настоящим, словно пёстрая копия бледного оригинала.

Семён ждал в коридоре, едва заметив её, отлип от стены и вразвалочку двинулся навстречу.

— Ну как?

— Завтра приступаю, — просияла в ответ Геля. — Он взял меня целителем, сказал, сила у меня есть и огромная.

Вампир тоже посветлел лицом, приподнял её над полом и покружил на месте.

— Ай, ты что, дурачок, спину сорвёшь! Пусти, Сёма, пусти!

— Я тебе не хлюпик какой-нибудь, а злой и страшный дядька с клыками, могу себе позволить пару вольностей, — он всё же опустил её на пол, потом склонился к лицу и жарко поцеловал, почти как тогда у неё в квартире.

Мысли слиплись в единый ком. Колени налились свинцом. Геля ответила на движения его языка и почти