Ведьма. Право на любовь - Татьяна Андреевна Зинина

– Кетти говорила, что едет в Ферсию, чтобы отомстить, – вспомнила я.

– Она не была здесь очень много лет, – ответил Бран. – Правда, никогда не говорила, кто её родители. Я знаю лишь, что её мать и сестра живы.

Потом всё же шагнул ко мне и мягко притянул к себе.

– Не рассказывай Милайсе ничего об Алексис. Она сама скоро объявится. А вот какую именно игру будет вести, я не знаю. Но обещал ей помочь.

Вот теперь я испугалась.

– Бран, это ведь опасно.

– Пф, – он весело усмехнулся. – Конечно. Но мы с Лексой так и живём. Вот только тебя в это втягивать не станем.

– Повторяю, Бран, – я посмотрела строго. – Не решай за меня.

Он отрицательно дёрнул головой и быстро поцеловал меня в губы.

– Отдыхай, Мегги. Встретимся на завтраке, – сказал, отступая к двери.

– А ты поговори с братом, – попросила я мягко. – Вам обоим это пойдёт на пользу.

– Посмотрим, – ответил он неопределённо.

И всё-таки ушёл.

Некоторое время я бездумно пялилась на закрывшуюся за ним дверь, потом просто рухнула на свою кровать и раскинула руки в стороны. Губы ещё помнили вкус поцелуя Брана, и я не совру, если скажу, что ничего более приятного никогда не испытывала. Это было… волшебно. Так потрясающе приятно, волнующе, восхитительно. И нет, я не жалела ни капли. Совсем наоборот.

До этого я целовалась только с Валтом, и его поцелуи хоть и казались мне приятными, но не вызывали и сотой доли того фейерверка, что подарил мне Бран. А ведь Валт – мой настоящий жених, и он обещал найти меня в Ферсии. Вот только эта мысль теперь вызывала лишь досаду.

Надо написать ему, признаться, что наши отношения были ошибкой, и свадьбы не будет. Да, он расстроится, обидится, посчитает меня предательницей. Но теперь, начав раскрывать свой дар, учась чувствовать мир, я окончательно осознала, что не готова быть с человеком только из чувства долга. Надеюсь, он сможет меня понять.

Сейчас я видела рядом с собой только одного мужчину: сложного, закрытого, упрямого, временами просто невыносимого. Но рядом с ним моё сердце оживало, а душа тянулась к нему, как привязанная.

Да, он ничего мне не обещает, даже, наоборот, говорит, что нам не по пути. Но он тоже ко мне далеко не равнодушен.

Не знаю, что будет дальше, как сложатся наши с ним жизни, но сейчас я могу с уверенностью сказать только одно: по своей воле я от него не откажусь. Ни за что!

Глава 11. Тайны и предсказания

Бран

Я неспешно шёл по аллее в сторону полигонов и думал. Да, в комнате меня всё ещё дожидался Тайрис, который точно без разговора не уйдёт, но перед тем, как возвращаться к нему, мне следовало привести мысли в порядок. Пока же в голове творился полнейший бедлам из острых эмоций и обрывков информации, а логические цепочки попросту отказывались строиться.

В итоге, побродив некоторое время по дорожкам, я махнул рукой на попытки разобраться в себе и отправился обратно в общежитие. Если уж сам не могу справиться с бардаком в голове, то хоть с братом поговорю. Вдруг он расскажет что-то, способное стать ключом к беспорядку, царящему в моих мыслях?

Когда я вернулся, Тай сидел в кресле и рассматривал этикетку на початой бутылке вина. На столике пред ним стояла вторая, но с другим названием, и её совершенно точно тут раньше не было.

– Я решил, что это нам не помешает, – проговорит Тай, проследив за моим взглядом.

Усмехнувшись, я сел на стул и взял наполненную вином чашку. Повторив моё действие, Тай сказал:

– Давай за то, что мы с тобой всё же встретились. Не знаю, Бран, как ты жил раньше, да и вообще ничего толком о тебе не знаю, но одно могу сказать точно: с твоим появлением я будто бы стал целым, хотя раньше даже не догадывался, что на самом деле меня всего лишь половина.

Сказав это, он сделал несколько глотков из чашки и отвёл взгляд в сторону.

Повисла тишина: неприятная, напряжённая, гнетущая. Но хуже было то, что я чувствовал горькие эмоции Тая. И сейчас он почему-то чувствовал себя виноватым.

– За что ты себя винишь? – спросил я, поставив чашку на стол.

Он хмыкнул и покачал головой.

– Нет уж, говори, – добавил я с нажимом.

– А ты? Будешь говорить? Расскажешь мне, наконец, хоть что-нибудь о себе? Или на самом деле боишься?

– А если и так? – в моём голосе звучал вызов.

– Ты говорил, что попал в приют. Сколько ты там жил? – Тайрис поднял взгляд, и теперь на меня смотрели мои собственные глаза… только казались они в тысячи раз честнее.

Я же впервые подумал, что, если бы жизнь сложилась иначе, я бы сейчас был вот таким. Правильным, чистеньким перед законом и совестью. Совсем другим человеком.

– До тринадцати лет, – ответил я на вопрос брата. – И, поверь, это было не самое приятное время. Там… – я опустил взгляд на свою чашку, – …магов в Изерфите очень мало, так что для приютских воспитателей я был крайне ценной находкой. Мой дар тогда был ещё слабым, только открывшимся, но меня заставляли учить заклинания и использовать силу на полную. Они выжимали из меня всё, и я очень опасался, что однажды просто перегорю.

Тайрис побледнел и крепко сжал бока чашки. Хорошо, что у меня нет бокалов, а то под таким натиском тонкое стекло точно бы уже лопнуло. Брату было жаль меня, но, как ни странно, сейчас эта жалость не раздражала. А ещё – рассказывать ему о себе оказалось не так уж и сложно. В душе жила уверенность, что Тай никогда не обернёт эту информацию против меня.

– Зато воспитатели доставали для меня книги по магии – в империи это величайшая ценность, – добавил я, изобразив улыбку. – Из них я узнал много важного и интересного. Эти книги и были моими друзьями. А вот с другими детьми отношения как-то сразу не заладились.

– Почему? – голос Тая прозвучал чуть хрипло.

– Они называли меня пижоном, – пожал я плечами. – Хотя сейчас, вспоминая те дни, я понимаю, что на самом деле вёл себя излишне манерно. И теперь понимаю, почему. Память-то у меня отшибло, а вот привычки остались. Полагаю, этикету нас с тобой начали учить даже раньше, чем мы сказали первое слово.

Он улыбнулся, я тоже, и на душе стало чуть легче.

Мы снова отпили немного вина, и Тай спросил:

– До тринадцати ты жил в приюте.