Месть. Идеальный сценарий - Лея Вестова

разрушил последнюю стену между нами. В эту ночь, в пустом, холодном кабинете, посреди проигранной, но уже выигранной битвы, я поняла, что нашла нечто гораздо более ценное, чем компания. Я нашла человека, который был готов пройти через этот ад вместе со мной. До самого конца.

Глава 21

Ночь после нашего разговора была похожа на затишье в окопах после артобстрела. Воздух был пропитан запахом пороха и озоном близких разрядов, но орудия молчали. Я спала урывками, прямо на кожаном диване в комнате отдыха, укрытая пиджаком Дмитрия. Каждый раз, проваливаясь в дрему, я видела одно и то же: насмешливое лицо Вайнштейна, холодные, как лед, глаза герра Шмидта и огромные, неумолимые цифры штрафных санкций на гигантском табло. Поражение было почти осязаемым. Оно лежало на моих плечах тяжелым, удушающим саваном.

Дмитрий не уехал. Он провел всю ночь в кресле у стола, разбирая какие-то бумаги при свете настольной лампы. Его тихое, спокойное присутствие было единственным, что удерживало меня от падения в бездну отчаяния. Он был моим часовым, молчаливо охранявшим хрупкие рубежи моей рушащейся веры в себя.

Когда первые серые лучи рассвета коснулись окон небоскреба, я проснулась с ощущением кристальной, почти болезненной ясности в голове. Усталость никуда не делась, но паника ушла, уступив место холодной, как сталь, ярости. Не той истеричной злобе, что сжигает дотла, а концентрированной, сфокусированной энергии, направленной на решение проблемы. Я проиграла бой вчера. Но война еще не была окончена.

Я встала, приняла ледяной душ в душевой, оборудованной еще для отца, и надела свежую блузку и строгий костюм. Когда я вышла в кабинет, Дмитрий уже ждал меня с двумя стаканами горячего кофе.

— Есть план? — спросил он без предисловий, внимательно глядя на меня. Он видел, что ночная апатия прошла.

— Есть, — твердо ответила я. — Но он безумный. И у нас меньше сорока часов на его реализацию.

Мы сели за стол переговоров. К нам по видеосвязи присоединились Анна и Петровский. Наш маленький военный совет.

— Итак, диспозиция, — начала я, выводя на большой экран схему. — Дмитрий нашел груз. Это наша главная улика, доказывающая факт саботажа. Анна, ваш выход.

— Я уже готовлю иск против транспортной компании «Транс-Карго» и ее учредителей, — отчеканила Анна. — Мы обвиним их в мошенничестве и преднамеренном срыве международного контракта. Мы также направим официальное уведомление герру Шмидту с приложением всех доказательств, найденных Дмитрием, чтобы доказать, что нашей вины в произошедшем нет.

— Это хорошая оборона, — кивнул Петровский. — Но оборона — это позиция проигравшего. Вайнштейн и его клика уже трубят на всех углах, что мы довели компанию до ручки. Нам нужна победа. Громкая, неоспоримая победа.

— Именно, — я посмотрела на них. — Просто найти груз и доказать свою невиновность — это мало. Это будет означать, что мы уязвимы. Что любой шантаж, любая диверсия может поставить нас на колени. Мы должны не просто ответить на удар. Мы должны нанести такой контрудар, чтобы у них больше никогда не возникло желания играть с нами в эти игры.

Я открыла на экране другую папку. Папку, которую я полночи искала в электронных архивах компании, руководствуясь смутными детскими воспоминаниями о разговорах отца.

— Андрей Николаевич, вы помните проект «Кристалл»? — спросила я Петровского.

Он нахмурился, а затем его глаза удивленно расширились.

— «Кристалл»… Господи, Кира Игоревна, конечно, помню. Игорь был одержим этой идеей. Новое поколение композитных сплавов… Он считал, что это будущее всей отрасли. Мы потратили на него почти три года. Но после… после прихода Вячеслава проект был заморожен. Слава считал его «непрофильным активом» и «пустой тратой денег». Вся команда разработчиков была расформирована.

— Не вся, — ответила я. — Лаборатория до сих пор существует. В самом дальнем корпусе нашего подмосковного завода. Вячеслав просто забыл о ней. Отец всегда говорил, что компоненты, которые мы поставляем «Mannheim Dynamics», — это вчерашний день. А «Кристалл» — это день завтрашний. Он не успел…

План, родившийся в моем воспаленном от бессонницы мозгу, был дерзким до безумия. Не просто найти и отправить старый груз. А в оставшиеся тридцать шесть часов завершить работу отца, изготовить опытную партию компонентов нового поколения и отправить в Германию не замену, а технологический прорыв. Превратить катастрофический провал в оглушительный триумф.

— Это невозможно, — выдохнул Петровский. — Технология не была доведена до конца. Нет производственной линии, нет специалистов…

— Специалисты есть, — возразила я. — Вы сами сказали, что их расформировали. Значит, они живы. И я почти уверена, что большинство из них до сих пор ненавидят Вячеслава за то, что он уничтожил дело их жизни. Найдите их, Андрей Николаевич. Всех. Предложите им любые деньги, любые условия. Скажите, что дочь Игоря Гордеева хочет закончить то, что начал ее отец.

— А производственная линия? — У нас есть опытно-экспериментальный цех. Его мощностей хватит на небольшую партию. Я сама поеду туда. Прямо сейчас.

Это были самые безумные тридцать шесть часов в моей жизни. Я превратила кабинет отца в штаб операции. Петровский обзванивал бывших инженеров проекта «Кристалл». И случилось чудо. Один за другим, они соглашались. Услышав имя моего отца и суть задачи, эти пожилые, обиженные прошлой властью гении бросали все и мчались на завод. Их не интересовали деньги. Им дали шанс закончить свой главный труд.

Я была там, в цеху. Впервые за долгие годы я сняла деловой костюм и надела простую рабочую куртку. Воздух был пропитан запахом машинного масла и горячего металла. Я видела, как на моих глазах происходит магия. Как седовласые инженеры, отталкивая молодых технологов, склоняются над чертежами, как спорят до хрипоты, как их глаза горят тем самым огнем созидания, который я так часто видела у отца. Они не работали. Они творили.

Дмитрий был все время рядом. Он не вмешивался, но его молчаливое присутствие было мощной поддержкой. Он организовал охрану цеха, отсекая любых любопытных, привозил нам еду и литры кофе. Он был свидетелем моего превращения. Я больше не была испуганной наследницей. Я была командиром, ведущим свое войско в решающий бой. Я говорила с рабочими, с инженерами, я решала проблемы с поставками сырья, я лично контролировала каждый этап. И люди шли за мной. Они видели во мне не просто нового босса. Они видели во мне дочь своего старого, уважаемого лидера. Они видели в моих глазах его огонь.

Мы работали без сна,