Встреча по правилам и без - Мари Ардмир

— Помалкивай! — оборвал его подельник, и меня несколько напрягла наступившая тишина.

Я ничего не чувствовала, ничего не слышала и не понимала. Меня собираются убивать, возвращать, стращать или только удерживать? Третье и второе было бы предпочтительнее, но вряд ли осуществимо. Что-то уж слишком долго царит вокруг напряженная тишина. И когда мне довелось сделать глубокий вдох перед важнейшим вопросом о жизни и смерти, рядом раздалось:

— Не получается.

— Что не получается, Ржавое забвенье или Чернильная нить?

— Да не эти. Все! — отчитался, по всей видимости, маг. Рядом что-то зашуршало, а затем засветилось так, что мешковина на моей голове стала из темно-коричневой ярко-желтой. — Да на ней одно смертельное Первого уровня висит! Возмездие…

— Так добавь свое! — возмутился заказчик.

— Не могу. Если я добавлю свое, то ее Жара перекинется на всех здесь присутствующих!

— Плевать. Делай. За такие деньги можно и потерпеть.

— С ума сошли?! Я не хочу заживо…

Что там заживо, я не узнала, подо мной сработал очередной перенос, но подумала, что, пожалуй, не буду отказываться от Плетения проклятья и брачного браслета, что сочетается с ним.

Если я и вернулась к себе домой, то секунды на две, а в третью провалилась опять. Новое перемещение и новые исполнители встретили меня возмущенным: «Да ну, нафиг!» Быстрый возврат и снова Добрый вечер. За двадцать минут меня «позвали в гости» не менее восьми раз. С каждым разом время моего визита укорачивалось, а поведение похитителей становилось все добрее и добрее.

Предпоследние сняли с меня веревку и мешок, чей запах джута мне навеки запомнился.

Последние — предложили кофе.

Мне бы обрадоваться такому гостеприимству, но исходило оно не от перепуганного исполнителя, а от хорошо известной мне леди. Элизабет Эль, наследница рода Саввир и бывшая невеста Сагерда Юри, встретив мой настороженный взгляд, улыбнулась.

— Или вы предпочитаете коньяк?

— Чтобы приятно им подавиться? Нет, благодарю.

Я взглядом обвела пространство, похожее на нечто среднее между подвалом и пыточной. Запыленные стойки с бутылками говорили о том, что это мирное помещение для хранения вин, а решетка, отсекающая камеру от коридора и ряд наручников, вделанных в стену о том, что хранили тут не только напитки. Наличие двух кресел, явно спущенных вниз из богатого дома, не добавляло камере комфорта, а мне желания задерживаться в ней.

— Надеюсь, на этом визит окончен.

— Не спешите, — откликнулась она и указала на кресло в шаге от меня. — Присаживайтесь.

— Вы уверены в том, что мне стоит остаться? — Я поправила манжет платья на правом запястье медленным движением руки так, чтобы она точно обратила внимание на браслет, проклятье или метку от лорда Васско. Но ничто из этого ее не впечатлило.

— Уверена.

— Тогда не затягивайте.

Рыжая огневик смерила меня пристальным взглядом и скривила губы. Да, я не леди, не научена ходить вокруг да около, укрывать слова в красивые туманы домыслов и молчать в тряпочку, если меня бесит человек. В этом можно было увидеть как слабость, так и силу, или обычное нежелание тратить время впустую.

— Я пригласила вас, чтобы сделать выгодное предложение.

— Сообщите детали?

— Всенепременно. — Она щелкнула пальцами, и рядом с ней появилось несколько листов, очень похожих на донесения с обязательной красной окантовкой и магической печатью. — Я предлагаю вам отказаться от Сагерда Юри в обмен на свободу вашего племянника.

Присесть! Мне захотелось тотчас присесть, и лучше бы в кресло, а не мимо. Чтобы дойти до него, я сделала не один, а целых три шага и обессиленно рухнула. Теперь понятно, почему она выбрала столь негостеприимное место для столь важного разговора. И лично для меня нераскрытым остается всего один вопрос: «Этот полный потрясений день когда-нибудь закончится?»

— Вижу, вам стало интересно, — с некоторым удовольствием заметила Элизабет Эль.

— Мне всегда интересно, если это касается моих родных. Продолжайте.

Окончательно завладев моим вниманием, она целую минуту наслаждалась триумфом, чтобы потом, вбивая в меня слова, как гвозди молотком, перечислила:

— Вы исчезните из жизни проклятийника раз и навсегда. Переедете в другой город, в другую страну. Откажетесь от любых вариантов общения и избавитесь от всех его подарков. Движимых, недвижимых, ценных и пустяковых. В случае беременности настоятельно рекомендую избавиться и от нее. Иначе… — долгая пауза была приправлена леденящей душу улыбкой, — вам помогут.

Наверное, я слишком устала, чтобы реагировать на такие заявления, поэтому обошлась тяжелым вздохом, потиранием переносицы, которая вдруг разболелась. Первый признак простуды.

— С этим ясно. Спасибо, что не заставляете вернуть уже съеденные конфеты и поцелуи, — заметила скорее для себя, чем для нее. — Но мне бы хотелось знать, что не так со свободой моего племянника. Его в чем-то обвиняют?

— В использовании запрещенного проклятья. Допуске третьих лиц к дневнику Эдварда Руфуса Огги. Наложении плетения на старшего преподавателя ПМА. Формировании банды для расправы над неугодным лектором. Участии в уголовно наказуемой подработке в стенах академии и… — перед ней из воздуха материализовалась новое донесение, строки которого она с удовольствием зачитала: — В драке с сыном лорда Веллегера.

— Как давно произошла драка?

— Пять минут как началась.

Я сжала зубы. Да, опасно забывать о том, чья она дочь и какие ресурсы может использовать.

— Вы ведете за ним слежку?

— Я купила свидетелей его преступлений, — последовал ответ, который погрузил меня в пучину долгих раздумий и подтолкнул к невероятному решению проблемы. Если свидетели прегрешений Дамиана и были, сомнительно, что увиденное они осознавали.

Я усмехнулась под конец размышлений.

— Да, ввязываться в драку ему не стоило. В остальном все в порядке.

— То есть? — Кажется, мое спокойствие неприятно ее удивило. — Вам все равно?

— Не вижу причин для беспокойства, — проявила я искренность и с большим комфортом устроилась в кресле. — Первое: согласно закона о сохранении знаний, результаты умственной деятельности предков должны передаваться как в виде книг, так и практик. Итого, Дамиан не нарушал, а практиковался.

Если она и хотела поспорить на этот счет, я не позволила, мило продолжив:

— Второе: в ходе практики он показал дневник девушке, союз с которой благословила тетушка Примм. Итого, посторонним лицом она никак не может быть. Третье: мне сложно назвать формированием банды сбор студентов на попойку, которая так и не произошла. В подтверждение могу предоставить ящики с бутылками и все чеки на них.

— Как вы оправдаете наложение плетения на старшего преподавателя?

— В настоящий момент он уже декан и напросился на расправу сам. Фактически дал студентам свое разрешение.

— Вы в своем уме? — оборвала она, уколов меня презрительным взглядом. — Это в высшей степени