Измена. Бывшая любовь мужа - Милана Лотос

был свободен и мчался ко мне. Наконец-то. Когда двери разъехались, я ввалился внутрь, прислонился к прохладной зеркальной стене, глядя на свое отражение — бледное, с помятым лицом и безумными глазами. Лифт понесся вниз, и это падение в бездну казалось метафорой всей моей жизни.

Через несколько секунд я выскочил в парадный вестибюль. Он был пуст.

— Варвара-а-а-а! — снова, уже отчаяннее, закричал я, и мой голос зазвенел под высокими потолками.

Из-за стойки администратора медленно поднялся пожилой консьерж, которого я за все годы жизни здесь ни разу по-настоящему не видел. Он был частью интерьера, как горшок с пальмой.

— Что вы так кричите, уважаемый? — спросил он, и в его голосе слышалась не столько тревога, сколько раздражение.

— Где моя жена? — проигнорировав его вопрос, я подошел вплотную к стойке, упираясь в нее костяшками пальцев. От меня пахло перегаром и дорогим парфюмом, который уже не мог перебить запах падения.

— Ваша жена, Варвара Яхонтова?

— А кто же ещё? — я язвительно усмехнулся, чувствуя, как злость закипает с новой силой. — Ты знаешь о других моих жёнах, холоп? Где Варвара?

Лицо старика дрогнуло, губы сжались в тонкую ниточку. Обиделся. Ну и черт с ним. Пусть знает свое место — прислуживать, а не задавать вопросы.

— Ваша жена почувствовала себя плохо, — произнес он, отчеканивая каждое слово. — И какой-то мужчина подхватил ее на руки. Они быстро уехали. Кажется, у вашей жены было… кровотечение. Вон, следы остались.

Я посмотрел на указанный им участок мраморного пола. Небольшое алое пятно, уже начинающее темнеть по краям, будто клякса позора, поставленная мной. Уборщица с ведром уже направлялась к нему.

— Как выглядел тот мужик? — мой голос прозвучал хрипло и резко.

— Высокий. Лет под пятьдесят. С проседью.

— Урод, блядь! — вырвалось у меня, и я в ярости пнул тяжелую стойку. Дерево глухо ахнуло. Старик отпрянул, испуганно заморгав.

— Что вы хулиганите, мужчина? Я сейчас охрану позову!

— Зови! — заорал я, чувствуя себя загнанным зверем. — Ну! Давай! Чего застыл? Зови свою охрану! Мою жену украли прямо у вас под носом, и вы все, блядь, словно сквозь землю провалились!

— Ее никто не крал. Что вы говорите такое? Похоже, вашу жену подхватил на руки хороший знакомый и повез в больницу.

— Да что ты можешь знать?! — Снова крикнул я, глядя в испуганные глаза старика. От этого даже стало как-то весело. — Сидишь тут, кроссворды решаешь, а в это время…

— Гражданин, вы чего буяните? — услышал я за спиной грубый мужской голос и обернулся.

Передо мной стоял охранник, гора мышц в униформе. Его лицо было каменным, а рука лежала на рукоятке электрошокера на поясе. В его взгляде не было ни страха, ни злости — лишь холодная готовность к действию.

— Кажется, у вас тут все гораздо серьезнее, — я попытался улыбнуться, но губы лишь криво изогнулись. Адреналин стихал, уступая место трезвой оценке ситуации: драться с этим здоровяком бессмысленно.

— Даже не сомневайтесь в этом, — пробурчал он, не моргнув глазом.

— Я все понял, не дурак, — я поднял руки в жесте показного поражения, чувствуя, как жгучий стыд заливает меня с головой.

Охранник молча кивнул и отошел, не спуская с меня глаз. Я посмотрел на стеклянные двери, за которыми была ночь и пустая парковка. Этот «урод», этот неизвестный мужик, увез мою Варю. И я понятия не имел, куда.

Развернувшись, я побрел обратно к лифту.

Подъем на двадцатый этаж показался вечностью. В квартире пахло чужими духами Лизы и остывшим ужином. Я прошел мимо приоткрытой двери спальни, откуда доносились всхлипы, и рухнул на диван в гостиной, лицом в подушку, все еще хранящую легкий аромат Вариного шампуня.

Перед тем как провалиться в тяжелое, пьяное беспамятство, сквозь туман в голове проплыла одна мысль, четкая и ясная, как приказ:

— Найди ее. Верни. Она твоя.

В тот момент я не услышал, не понял или просто вытеснил из сознания слова консьержа. Слова о том, что Варвару увезли в больницу.

Горькую правду о том, что именно мой поступок довел ее до этого, мне пришлось узнать гораздо позже. Из уст другой моей любимой женщины.

От Янины.

И этот удар оказался в тысячу раз больнее, чем любой кулак охранника.

Глава 30

— Познакомься, Алия, это тетя Варвара, — мягко произнес Вардан, переступая порог квартиры. Он бережно вел за ручку маленькую девочку с двумя темными косичками и огромными, как у отца, карими глазами.

Я сидела в глубоком кресле, прижимая к груди своего сыночка, и кормила его из бутылочки. Теплая, сонная тяжесть разливалась по моим рукам, а его довольное посапывание было лучшей музыкой. Прошла всего неделя с момента выписки из роддома, и я по крупицам собирала свое спокойствие, пытаясь прийти в себя. Курс антибиотиков подходил к концу, а смириться с потерей молока мне помогал сам Тёма — он с таким удовольствием ел смесь, что моя материнская совесть понемногу утихала.

— Варвара, — из кухни вышла Дарья, помощница, которую Вардан нашел словно по волшебству, — что вы будете на ужин? — В ее голосе всегда звучала такая простая, искренняя забота, что на душе сразу становилось теплее.

— Что-нибудь легкое, Даш, спасибо, — я улыбнулась ей, чувствуя, как эта улыбка все еще дается с трудом, но уже не так больно. Без этой девушки я бы, наверное, и правда не справилась. Опустила бы руки в тот самый первый день, когда боль и отчаяние сковали меня по рукам и ногам.

Я осторожно поднялась и направилась к гостям. Девочка была удивительно похожа на Вардан — тот же разрез глаз, та же серьезная складка у бровей.

— Здравствуйте, — четко, по-взрослому произнесла Алия и протянула мне аккуратно завернутый подарок. — Это вам и вашему ребеночку.

— Спасибо, моя хорошая, — я приняла сверток, и сердце нежно сжалось. — Ты очень любезна. Прямо как твой папа. — Я подмигнула Вардану, поймав его теплый, одобрительный взгляд. — Проходите в гостиную, сейчас будем пить чай с тортом.

— А тебе можно торт? — Вардан протянул мне изящную картонную коробку. Его пальцы на мгновение коснулись моих, и по руке пробежали знакомые мурашки. — Здесь зефир и пастила, домашние. Я узнавал, это тебе можно.

— Вардан, ты снова забыл, — я покачала головой, с легкой грустью глядя на лакомства. — Я не кормлю Тёму грудью. А значит, мне можно все. Ну, или почти все.

— Ох, голова дырявая, — он хлопнул себя по лбу, и в его глазах мелькнула досада. — И правда забыл, Варь. Вся неделя — сплошной снежный ком. С работой еле разгребся.

— Ничего страшного, — я мягко коснулась