Измена. Бывшая любовь мужа - Милана Лотос

— Может, я и идиот, но зато порядочный, а вот ты — та еще гнида, — бросил ему в лицо Вардан, с силой отталкиваясь и поднимаясь с пола. Он пошатнулся, оперся о стенку кабинки и, смахнув тыльной стороной ладони струйку крови, сочившуюся из его распухшей губы, тяжело опустился на сиденье рядом со мной.

Я тут же открыла свою сумку — эту бездонную кладовую молодой матери, где рядом с кошельком и ключами лежали пачки влажных салфеток, ватные диски, флакон с антисептиком и детский крем.

Достала пузырек перекиси водорода, смочила диск и, повернувшись к Вардану, осторожно приложила к его ране. Он вздрогнул, но не отстранился. Я смотрела ему в глаза, и в них читалась не боль, а скорее досада и ярость, что он поддался на провокацию.

Мой взгляд говорил ему все без слов: «Я же просила не опускаться до его уровня».

— А мне ты помощь предложить не хочешь? — раздался охрипший, полный фальшивой обиды голос Макса.

Я медленно обернулась.

Зрелище было впечатляющим. Его когда-то безупречная рубашка была разорвана на груди и залита алыми пятнами. Левая бровь рассечена, из носа струилась кровь, размазанная по лицу неумелыми движениями. Правый глаз быстро заплывал сине-багровым фингалом, а волосы стояли дыбом, придавая ему вид безумного клоуна.

— Хорошо тебя Вардан отдубасил, — без всякой жалости констатировала я. — Ты сейчас просто красавец.

— Мне хуже, чем ему, — процедил сквозь зубы он и скорчился от боли. А затем протянул руку, и в его глазах читалась наглая, детская надежда, что я его пожалею.

— А ты свою девушку попроси помочь тебе, — холодно парировала я, кивнув в сторону Лизы.

Та сидела, сгорбившись, и казалось, не видела и не слышала ничего вокруг. Ее тело мелко дрожало, а из глаз безостановочно текли слезы, размывая тушь и превращая лицо в мокрую, несчастную маску.

— Лиза, у тебя есть чё? — Макс ткнул в ее сторону пальцем, но та даже не пошевелилась. — Кажется, ей нужен нашатырь.

— Такого в моей сумочке точно нет, — пожала я плечами, но все же, с тяжелым вздохом, достала еще один ватный диск, щедро смочила его антисептиком и протянула мужу. Рука сама потянулась — старая привычка заботиться, которую не вытравить даже таким предательством.

— Спасибо, — он пробормотал и, взяв диск, с гримасой боли прижал его сначала к брови, а потом к носу. — Мать твою… больно.

— Бровь надо зашивать, — сказала я без эмоций. — А нос, похоже, сломан. Кажется, его надо вправить.

— Это можно, — тут же оживился Вардан, сжимая кулаки и делая вид, что снова готов встать. В его глазах вспыхнул злой, почти радостный огонек.

— Не надо, — я резко усадила его на место, положив руку ему на плечо. — Ты сделал достаточно. Смотри, на нем живого места нет.

— Это еще мало, — проворчал он, но остался сидеть. — Я даже размяться толком не успел.

— Ты идиот! — рявкнул Макс, но уже без прежней мощи, больше для галочки. — Тебе место в сумасшедшем доме.

— А твое — в зоопарке, рядом с бешеными шавками, — парировал Вардан.

— ВЫ что, никак не угомонитесь? — я посмотрела на них с нескрываемым раздражением. — Как два петуха на насесте, ей-богу. Сейчас приедем, и оба пойдете в медпункт. Иначе истечете кровью.

— Я никуда не пойду, — фыркнул Вардан, выпрямляя спину. — Со мной все в порядке. Я снова готов к бою.

— Значит, Макс пойдет.

— Разберусь без сопливых, куда мне идти и когда, — раздраженно отрезал Макс, и я, с облегчением пожав плечами, отвернулась к окну. Внизу раскинулся вечерний город, зажигающий тысячи огней. Вид был потрясающий. Жаль, что эту красоту пришлось наблюдать в такой ужасной компании.

Наконец, со скрежетом и толчком, кабинка достигла земли. Двери с шипением разблокировались и открылись, выпуская нас в прохладный вечерний воздух, который показался глотком свободы.

К нам уже спешил молодой организатор аттракциона. Увидев наши разбитые физиономии и помятые одежды, он замер на месте, его глаза стали круглыми от изумления.

— Ужасные и невероятно неудобные кабинки, — Макс, не моргнув глазом, взял инициативу в свои руки. Он принял вид оскорбленного потребителя. — Я хотел полюбоваться видом на город и поэтому выглянул в окно, но меня так задело железной арматурой, что чуть голову не оторвало.

— Какой арматурой? — растерялся паренек. — Что значит «выглянул»? Вы правда открывали окно во время движения?

— Чистая правда, — Макс покачал головой с видом глубоко пострадавшего человека. — Предупреждать надо, что окна во время движения открывать нельзя. Мало того что голову может оторвать, так еще и жизненно важные органы повредить.

Я смотрела на это шоу, и во рту стоял горький привкус.

Раньше его находчивость и умение выкрутиться из любой ситуации казались мне забавными, признаком острого ума. Теперь это выглядело как пошлое, наглое вранье, призванное скрыть его же убожество.

Мы молча спустились по лестнице. Я, не глядя больше ни на кого, взяла Вардана под руку и потянула его к выходу, прочь от этого цирка.

— Вы что же, не останетесь, пара влюбленных голубков? — ядовито бросил нам вслед Макс. Его голос, полный злобы и насмешки, прозвучал как плевок в спину.

— Завидуй молча! — не оборачиваясь, крикнул ему Вардан.

— Было бы чему, — парировал Макс. И тут его тон сменился на деловой и угрожающий. — Кстати, Варвара, я хотел сказать тебе, что мой адвокат встречался с твоим. И вот что я тебе скажу, а точнее — предупрежу: мой адвокат сделает твою адвокатшу в два счета. Так что подумай, может, заключим мировое, м?

Я замерла на месте, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Медленно обернулась.

— Что это значит? — спросила я, и мой голос прозвучал тихо, но четко.

Он стоял, опершись на перила, и с самодовольной ухмылкой смотрел на меня. Его разбитое лицо казалось теперь не жалким, а отталкивающим.

— Это значит, ты возвращаешься домой с сыном и забываешь про все мои… похождения налево. Мы живем долго и счастливо и больше не вспоминаем этот сложный для нас период.

От этих слов, от этой наглой, беспринципной уверенности, у меня внутри все закипело. Ярость, горячая и слепая, подступила к горлу.

— А у тебя губа не треснет? — вырвалось у меня, голос задрожал от бессильного гнева.

— Подумай хорошенько, — его ухмылка стала шире. — Я могу забрать у тебя сына и лишить всего. Мой адвокат уже разработал стратегию на этот случай. Как говорится, туз в рукаве у меня припасен. И я не постесняюсь его разыграть.

Глава 34