Измена. Бывшая любовь мужа - Милана Лотос

Я сидела, прижавшись к нему, и чувствовала, как трепетное напряжение медленно сменяется леденящей душу пустотой. Слез больше не было, только сухие, прерывистые вздохи, вырывающиеся из груди помимо моей воли.

Воздух в салоне был густым и тяжелым, пахло кожей, его парфюмом и сладковатым запахом моих невыплаканных слез.

— А что, если он и правда заберет у меня сына? — мой голос прозвучал как ржавый шепот, едва слышный над тихим урчанием мотора. Я вытерла уже сухой салфеткой влагу под носом, чувствуя, как от одной этой мысли сжимается горло.

— Не заберет, Варь, — его голос был твердым и уверенным, как скала. Он мягко поцеловал меня в висок, и его губы, теплые и мягкие, заставили меня вздрогнуть — не от страха, а от внезапно нахлынувшей надежды. — Ты просто не видела в деле мою бывшую жену. Она — бульдозер и монстр в юбке, в одном лице.

— Монстр? — я подняла на него глаза, и наши взгляды встретились. Его лицо было так близко, что я видела каждую морщинку у его глаз, каждую частичку стального оттенка в его радужке. Его губы находились в опасной, преступной близости от моих.

— Самый, что ни на есть, — прошептал он в ответ, и его дыхание, теплое и с легким мятным оттенком, коснулось моей кожи.

И тогда он поцеловал меня.

Нежно, почти несмело, как будто боялся спугнуть хрупкое равновесие, что установилось между нами. Но мне было не страшно. Наоборот, я жаждала этого прикосновения, этого подтверждения, что я еще жива, что меня хотят. Его губы были такими знакомыми и такими новыми одновременно — такими желанными, что я ответила на поцелуй со всей страстью, на какую была способна, цепляясь за него как утопающий за соломинку.

Вардан целовал меня горячо, но сдержанно, словно боялся причинить боль или перейти невидимую грань. В его ласке читалась не только страсть, но и какая-то щемящая нежность, попытка наверстать все потерянные годы, все те поцелуи, что не случились когда-то в том пыльном сарае.

И я отвечала ему с такой же силой, чувствуя, как лед вокруг моего сердца понемногу тает, сменяясь давно забытым теплом. Сердце бешено колотилось, выстукивая дикий, ликующий ритм: «Он здесь. Он с тобой».

Я снова была влюблена.

В свою первую, самую яркую и самую несбывшуюся любовь. И от этого осознания мир вокруг заиграл новыми красками, а гнетущий страх отступил, уступив место почти болезненной надежде.

Через час, держась за руки, мы подходили к знакомому бизнес-центру, где находился офис Дины. Решение во мне было твердым и кристально чистым. Я больше не сомневалась.

Я хотела развода.

После сегодняшнего цирка в кабинке колеса обозрения любые призрачные сомнения испарились.

— Послушай, — Вардан ненадолго остановился, прежде чем войти внутрь, его лицо стало серьезным. — А твой муж в кабинке был с… твоей сестрой?

— Да, — кивнула я, чувствуя, как по спине пробегает холодок стыда и отвращения. Говорить об этом было мучительно, но скрывать уже не имело смысла.

— Хм… — он почесал затылок, и на его лбу залегла глубокая складка. — А что, разве они вместе? Или я чего-то не знаю? Ты вроде говорила, что у него есть любовница. Янина?

— У него теперь не одна любовница, — горько усмехнулась я. — Моя сестра, которая всегда с вожделением смотрела на моего мужа, наконец-то его получила. Хотя, — я сделала паузу, проглатывая комок в горле, — я почти уверена, что они были вместе и раньше. Неделю назад, когда у меня началось кровотечение и я чуть не умерла в лифте, я застала ее в нашей спальне. На коленях… перед ним.

— Ни хера себе! — Вардан ахнул, и его глаза расширились от изумления и гнева. Он с силой сжал мою руку, и это крепкое, надежное рукопожатие стало моим якорем. — А я смотрю, этот ухарь неплохо устроился. Настоящий султан.

— Янина, кстати, тоже была не в курсе. Для нее это стало шоком. Не представляю, где она сейчас и что с ней.

— Похоже, твой муж — законченный эгоист и кобель, — покачал головой Вардан, и в его голосе зазвучало неподдельное презрение. — Он не ценит ни женщин, ни детей. Пропащий человек. Мне жаль его. Надо было посильнее ударить ему по носу и почкам, чтобы ссался кровью еще неделю.

— Вардан, ты что, драчун? — я не смогла сдержать улыбку и прижалась к его сильному плечу, чувствуя, как его мускулы напрягаются под тонкой тканью рубашки. В его обществе я чувствовала себя в безопасности, как за каменной стеной.

— Я дерусь только когда дело касается защиты своих, — он обнял меня за плечи, и его улыбка была одновременно нежной и суровой. — За своих женщин и близких я порву любого. В клочья. Вот так.

Мы вошли в прохладный, кондиционированный холл бизнес-центра. Через несколько минут уже стояли перед дверью офиса Дины Соколович.

— Заходите, — ее голос прозвучал сухо и деловито. Она стояла в дверях своего кабинета, безупречная в строгом костюме, и окинула нас оценивающим, быстрым взглядом. Ее глаза задержались на Вардане. — А где Алия?

— Она сейчас у меня, вместе с Дашей, — он ответил спокойно. — На Сенной. Не волнуйся, с ней все в порядке.

— Я и не волнуюсь, — парировала она, ее тон не выдавал ни капли эмоций. Она жестом пригласила нас внутрь и указала на глубокий кожаный диван. — Присаживайтесь. У меня для вас есть новости. Хорошие и не очень.

Я медленно опустилась на мягкую кожу, чувствуя, как внутри все сжимается в тугой, тревожный узел. Это оно. То самое, о чем с таким самодовольством говорил Макс. Его «туз в рукаве».

— Что за новости? — спросил Вардан, откинувшись на спинку дивана. Он казался совершенно спокойным, но я знала — он весь внимание.

Дина сложила руки на столе, ее лицо было невозмутимой маской профессионала.

— Я встретилась с адвокатом Яхонтова и вручила ему документы на развод. Они, в ответ, предложили вариант мирового соглашения. Вариант, на который мы, разумеется, не можем пойти.

— Что там? — мой голос прозвучал тише, чем я хотела.

— Ты возвращаешься в семью, — Дина говорила четко, отчеканивая каждое слово, — и забываешь обо всех «похождениях» твоего мужа, как он это изящно назвал. Взамен он клятвенно обещает обеспечивать тебя и… «не ходить больше налево».

В воздухе повисла тягостная пауза. Я смотрела на нее, не веря своим ушам. Цинизм этого предложения был ошеломляющим.

— Это… это бред сумасшедшего, — наконец выдохнула я, чувствуя, как по щекам разливается жар. — Я на это никогда не пойду.

— Я так адвокату