Планета-тюрьма варваров - Руби Диксон

— Ну, мы и близко не такие высокие, как ты. И когда мы это делаем, мы оба садимся рядом.

Ах. В этом есть смысл. Я опускаюсь на колени и протягиваю к ней руки.

— Тогда пойдем.

Ее щеки краснеют, и она, нервничая, придвигается поближе ко мне. Это странная ее реакция. Разве я не ласкал ее своими руками? Разве мы не имитировали совокупление снова и снова, находясь вместе в тюремной камере? Я прекрасно знаю, каково ее тело под моим. Я знаю, какие звуки она издает, когда собирается кончить. Я знаю ощущение ее грудей и ее влагалища. Из — за чего тут стесняться?

Ее бледные руки опускаются на мои плечи, и она колеблется.

— Я вся грязная.

— Ты думаешь, это имеет для меня значение? — Я смахиваю немного красной грязи с ее плеча, а затем позволяю своим пальцам скользнуть вниз по ее руке. — Я все еще хочу прижаться к тебе своим ртом.

Ее взгляд становится мягким, и она кладет руки по бокам моего лица. Она опускается на колени, а затем двигается, пока не оказывается между моих бедер. Затем она прижимается своими губами к моим.

Сначала это просто нежное прикосновение ее губ. Приятно, но, возможно, не стоит всех этих волнений. Но затем она приоткрывает рот, и ее язык скользит по складке моих губ, и я чувствую, как по моему телу пробегает дрожь. Я открываюсь для нее, и ее язык проникает в мой рот, потирая и дразня.

Потребность взрывается во мне, и я стону, притягивая ее ближе. Мои руки обхватывают ее попку, и она тихонько пищит мне в рот, но не отстраняется. Ее язык скользит по моему, и она издает еще один тихий звук удивления. Я тоже удивлен — ее язык мягкий и гладкий, как и ее кожа. У нее нет выступов на языке, как у моего народа. Я нахожу это прикосновение эротичным и не могу удержаться, чтобы снова не провести своим языком по ее, наслаждаясь ощущением столкновения наших тел. Снова и снова мы повторяем этот «поцелуй», наши языки сплетаются, пока она не начинает задыхаться, а мой член отчаянно ноет. Мы отстраняемся друг от друга, и она бросает на меня ошеломленный взгляд.

— Это всегда так вкусно? — спрашиваю я ее, очарованный гладким блеском ее губ.

— Нет, не всегда, — говорит она, затаив дыхание, и ее взгляд возвращается к моему рту. Я понимаю намек и притягиваю ее обратно для еще одного поцелуя, мои руки двигаются вверх и вниз по ее заднице. У нее нет ни хвоста, ни защитных выступов на позвоночнике. В ней нет ничего, кроме мягкости, и я не могу удержаться, чтобы не позволить своим рукам скользить вверх и вниз по ложбинке ее ягодиц, исследуя ее. Хлоя выгибается от моего прикосновения, и ее ноги раздвигаются еще шире.

Я не могу устоять перед приглашением. Я провожу пальцами вперед, ища ее складочки, и нахожу ее сердцевину, уже влажную для меня. У меня вырывается еще один стон от того, какая она горячая и влажная, и мне хочется засунуть палец глубоко внутрь нее. Но потребность доставить ей удовольствие возбуждает меня еще больше, и я провожу пальцами вверх, отыскивая маленький, чувствительный бугорок, который прячется в ее складочках. Когда я нахожу это, все ее тело вздрагивает, и она, кажется, тает рядом со мной, ее бедра обхватывают мою руку.

— Что это? — спрашиваю я между поцелуями, слегка потирая его. — У моего народа этого нет.

Она покачивается под моими пальцами, из ее горла вырывается тихий вскрик.

— Это… клитор… — выдыхает она. — Никакой… биологической… цели. Просто делает … хорошо. — Ее глаза закрываются, и она прижимается своим лбом к моему. — О боже, как же это приятно.

Я снова завладеваю ее ртом и провожу своим языком по ее губам.

— Может, мне прижаться ртом к твоей киске? Подразнить этот маленький кусочек плоти своим языком, пока ты не закричишь?

Хлоя выгибается передо мной, всхлипывая.

Думаю, это ее ответ. Я прерываю наш поцелуй, затем опускаюсь ниже и облизываю ее шею. Даже здесь от нее пахнет мягко и сладко. Мне нравится, как этот хрупкий человек чувствуется в моих объятиях. Я должен быть осторожен, чтобы обращаться с ней идеально, так, как она того заслуживает. Я не могу быть слишком грубым или потерять контроль. Все, что имеет значение, — это моя Хлоя.

Я притягиваю ее к себе и опускаю на каменистую почву перед собой.

— Я должен подождать, прежде чем заявить на тебя права, — бормочу я, наклоняя голову, чтобы поцеловать между мягкими грудями. — Но я больше не могу ждать.

— Хорошо, — выдыхает она, впиваясь ногтями в мои плечи. — Я устала ждать. Мы одни, и это все, что имеет значение.

Похоже, мы мыслим одинаково. Я облизываю округлую поверхность ее живота, проводя языком по ее мягкости. От нее так приятно пахнет — нежный аромат, смешанный с легким привкусом пота и ее женского мускуса, который пробуждает мои чувства к жизни. Я опускаюсь ниже и прижимаюсь ртом к мягким завиткам, покрывающим ее влагалище. Она стонет, извиваясь от предвкушения, и я целую ниже. Я не могу дождаться, когда попробую нектар ее тела. При этой мысли у меня слюнки текут. Я мечтал об этом моменте уже много дней и планирую насладиться им.

Я раздвигаю складочки ее влагалища, наслаждаясь тем, какие они розовые и влажные.

— Посмотри, как я тебе нужен, — говорю я ей. — Посмотри, какой влажной ты становишься при мысли о моем рту на твоем влагалище. — Она стонет, и я усмехаюсь про себя, исследуя ее гладкость кончиком пальца. Маленький бутон, который я потрогал раньше, вблизи кажется меньше и гораздо розовее, и я наклоняюсь, чтобы попробовать его на вкус.

Ее тело дергается в ответ, дыхание со свистом вырывается из легких.

— О боже мой, — снова стонет она. — Твой рот…

— Ты хочешь еще этого? — Я с радостью подчиняюсь, с энтузиазмом лаская языком ее маленький «клитор». Когда она дрожит и издает эти фантастические задыхающиеся звуки, я знаю, что ей это нравится. В следующий раз я буду лизать ее медленнее, проводя по бутону, чтобы она могла почувствовать каждый бугорок на моем языке. — Я отдам тебе все, моя Хлоя. — Мне нравится произносить эти слова вслух, зная, что рядом нет никого, кто мог бы ей угрожать.

Она моя сейчас и навсегда. Я полностью завладел ею и не собираюсь ее отпускать.

Ее тело выгибается подо мной, и она тянется вперед, одной рукой касаясь