Следуй по пути из лепестков персика 2 - Ольга Сергеевна Ануфриева

— Господин, — тут же встала и поклонилась Ци Шуй, в глазах второй служанки Гу Мэй читался испуг, она не знала, что делать.

Ся Юнру же попыталась найти поддержку у князя Гу, но тот, после начала болезни дочери, стал несколько безразличен, и госпожа Гу вместе Сюань Сюй вытолкали бесстыдную доносчицу со двора Гу Мин Мэй.

— Иди, займись воспитанием своей дочери и не лезь не в своё дело, — сурово сказала Гу Баожей наложнице Ся.

Но вторая жена министра Гу Кая не могла просто так уйти, не убедившись, что её потуги были не напрасны, ей не хотелось, чтобы пропал такой удобный случай насолить первой супруге и её дочери. Ся Юнру успела напоследок сделать гадость, подлить-таки масла в огонь, чтобы он полыхал до небес, выкрикнув:

— Господин, наверняка, Мин Мэй, воспротивилась вашему указу и сейчас ушла встретиться со вторым принцем, видно же, что она влюбилась в него, как кошка!

— Где А-Мэй⁈ — ещё больше разозлившись, князь Гу обратился ко второй личной служанке дочери.

— Замолчи, мерзавка! — Гу Баожей дала Ся Юнру крепкую пощёчину, даже слегка разбив губу каким-то из колец, надетым на пальцы. — Иди отсюда!

— А что не так говорю⁈ Вокруг Мин Мэй сейчас вьётся очень много мужчин! — сказав это, наложница благоразумно торопливо ретировалась, чтобы ещё раз не получить тумака от главной супруги.

Госпожа Гу осыпала ругательствами спину наложницы Ся, но Гу Мэнь Кай всё равно уже услышал слова Ся Юнру, хоть и казался безучастным, но он больше беспокоился, чем злился. Князь Гу Кай хоть и был князем, но ещё и генералом — его жизнь с ранней юности и места обитания частенько находились далеко от столицы и больших городов. Поэтому господин Гу был несколько прост в суждениях и хотел лишь спокойной счастливой жизни, не только для жителей государства, но и для своих детей в частности:

«Дочь, неужели ты не прислушалась к словам своих родителей⁈ Мы не хотим потерять тебя в пламени дворцовых интриг! Почему же ты не веришь, как жесток этот мир⁈ Потому что ты ещё совсем молода, а сейчас ещё и страдает твой разум…» — переживал мужчина.

— Господин Гу! — проговорила Сюань Гуй Сюй, слегка повысив голос, потому что правый министр никак не отреагировал на слова Ци Шуй. — А-Мэй очень устала, ей нездоровится и сейчас уже отдыхает.

— Неужели⁈ — с этими словами мужчина решительным шагом прошёл к покоям дочери и распахнул двери.

Внутри было пусто.

Присутствующие во дворе женщины вбежали за князем Гу и издали возглас досадного сожаления, а Гу Баожей зажмурившись отвернулась, беспокойство снедало её изнутри.

— Где Мэй-эр⁈ — снова задал свой вопрос генерал.

Ци Шуй упала на колени:

— Ваше сиятельство, я не знаю, я думала, что молодая госпожа у себя! Может, она вышла в уборную, когда я занималась делами вне двора. Наверняка, барышня скоро вернётся.

— Допустим. Где Чун Хуа? — прорычал мужчина.

— Господин, скорее всего, она занята работой где-то в поместье, либо находится с молодой госпожой, — ответила личная служанка Гу Мин Мэй.

— Предположим, — процедил министр Гу.

— Слуги, осмотрите каждый кусок поместья и найдите Мэй-эр с Чун Хуа! — расторопно распорядилась госпожа Гу, после неуверенно и с некоторой опаской глянув на супруга.

* * *

Слышался плеск весла и тихое томное ворчание воды. Народу на берегу становилось всё меньше и меньше; из ресторанов и домов развлечений доносились музыка, разговоры и смех; большинство жёлтых, оранжевых и красных фонариков освещали воду, пытаясь затмить звёзды, словно соревновались с ними в своей значимости и яркости, нещадно ревниво выжигая их отражение на водной глади.

Сзади на корме сидела нахохлившаяся Чун Хуа, накинув капюшон тонкого плащика на голову, сложив руки на груди в замок, рядом с ней, скрытый под соломенной шляпой, управлял веслом Яочуан.

Хоть служанка желала казаться решительной, серьёзной, строгой и отстранённой, её частые любопытствующие поглядывания в сторону гребца выдавали желание пообщаться. Но каждый раз, когда Яочуан бросал на неё взгляд, девушка, тихонечко презрительно фыркнув или хмыкнув, отводила глаза в сторону, заинтересовано разглядывая окружающее пространство, на лице молодой служанки появлялось смущение и улыбка, которую никто не видел. На лице гребца тоже появлялась смешливая ирония.

Впереди, за шторкой в задней части лодочной беседки, сидели частично под крышей их молодые господа. Второй принц смущённо поглядывал на барышню Гу, любуясь девушкой в свете звёзд и фонарей, боясь нарушить сложившуюся мирную тишину. Наташа, скинув с головы капюшон, осматривала звёздное небо, водную гладь и берега реки, стесняясь посмотреть на молодого человека, не зная, что сказать, да и не хотелось ничего говорить в такой момент, на душе воцарилось умиротворение.

«Там, где я жила, из-за шума городов уже не рассмотреть такое прекрасное небо, и воздух тут действительно свежий, а не пропитанный тяжёлыми металлами и непонятными химическими запахами. Очень отдохновенно,… но…», — подумала Наташа, — 'почему Ли Бэй Ху мне постоянно кажется не романтичным, а слишком робким, боязливым и нерешительным в плане чувств и эмоций? Хочется простого человеческого счастья, найти свою половинку, но подходит ли он на эту роль? Постоянно опасаюсь повести себя как-то не так рядом с ним, не могу расслабиться. Почему мне кажется, словно мы только играем в любовь, милоту и привязанность? Почему-то моё сердце сейчас засыпает в умиротворении, а не трепещет, плодя стайки бабочек в животе… ведь в этом месте всё так романтично, красиво и полно нежности…

С другой стороны, не надумываю ли я проблему, подходя к местным отношениям со своими критериями? Ли Ху хороший человек — это бесспорный факт, добрый, воспитанный, начитанный, милый, умный и сильный… у него очень много достоинств, он мне нравится. Конечно же, это лишь исток отношений, сначала нужно узнать друг друга и обрести привязанность! И зря мне кажется, что он словно не открыт со мной! Просто этот мир другой, здесь другие нравы и понятия. Я очень хочу любить Бэй Ху… Но любит ли он меня по-настоящему или также не уверен в собственных чувствах? Как мне узнать его, если он всё время молчит? Тяжко всё идёт, со скрипом, где химия?… Эх-эх…':

— Мы встречались с тобой на закате.

Ты веслом рассекала залив…

Я любил твое белое платье,

Утонченность мечты разлюбив… — еле слышно с досадой произнесла Натали в облике хрупкой красавицы Гу Мэй, неожиданно вспомнив четверостишье из стихотворения Блока.

Второй принц изумлённо посмотрел на Мин Мэй:

— Сестра Мэй-эр, ты такая возвышенная, чувственная и