Отбор. Помощница кронпринца - Дарья Верескова

Я не знала, будет ли задание вообще выполнимым, с учётом того, насколько обширным оказался лес за королевской резиденцией, но стоило прозвучать выстрелу, как я тут же почувствовала это…

Пряный запах. Горькая смола. Кожа. И почти незаметная нотка мёда. С востока от меня, словно совсем близко.

Так близко, что можно кинуться, схватить!

Кончики пальцев дрогнули, перед глазами на мгновение потемнело, но ощущение быстро исчезло. Я моргнула, не понимая, что только что произошло, — и внезапно задание показалось мне на удивление простым.

Разве что принца действительно спрятали совсем рядом со мной.

Такое вполне возможно — его предполагаемое расположение для этого задания скрывали почти от всех.

Я подходила к глифам ещё дважды, дополняя их, проверяя каждый предмет, и каждый раз промокала до нитки, ругая себя за то, что не подумала об этом заранее. Хорошо, что шатёр с бытовой магией высушивал меня очень быстро.

Кронпринц, судя по запаху, не покидал своего укрытия, зато вокруг вскоре начали появляться другие ароматы — мягкие, резкие, с оттенками цитрусов, цветов, даже бумаги! Видимо, это наши леди — участницы отбора, что вступили в игру и теперь сновали по лесу в поисках Его Высочества.

Рано или поздно кто-нибудь из них доберётся и до моей поляны — и на этот случай у нас был целый протокол.

Ведь всё происходящее здесь являлось проверкой для девушек.

Когда на опушке послышались первые осторожные шаги, я не сразу поверила своим глазам. Девушка, приближавшаяся ко мне, была укутана в красивый тёплый плащ, обута в удобные ботиночки, а в руках держала… самый настоящий зонтик. Она двигалась неспешно, грациозно — с той самой красивой и милой неловкостью, что вызывала желание помочь. Как и подобает настоящей леди.

И ещё… я знала её. Прекрасно знала.

Ко мне приближалась одна из моих кузин.

— Мио? Какое счастье! — воскликнула Камилла Морлэй, дочь родного брата моего отца.

Это были первые её слова, обращённые ко мне с начала отбора, хотя она видела меня и на балу, и позже — во время моего формального «извинения» перед Геленой де Рокфельт. Сейчас Камилла явно нервничала — на симпатичном лице отражалось напряжение, взгляд метался то к верхушкам деревьев, то вглубь леса, то к шатру.

— Мио, я так замёрзла! Ты знаешь, куда идти? Наверняка ты уже встречала других участниц, правда?

Моя кузина, леди Камилла Морлэй, смотрела на меня с надеждой — круглые светло-жёлтые глаза наивно моргали. Капли дождя спадали с длинных ресниц, стекали по лицу и за шиворот.

Мне было жалко её. Очень сильно.

Всё же отправлять аристократок искать принца под дождём и диким ветром казалось мне жестоким. Это испытание было рассчитано на зверей девушек — на то, что они обратятся и стрелой помчатся на запах.

Но мои кузины всегда были одержимы тем, чтобы выглядеть хорошо в любой момент. С самого детства им запрещалось бегать с деревенскими детьми, интересоваться лошадьми или собаками. Зато поощрялись игра на пианино, флейте и арфе. И если Камиллу это вполне устраивало, то вторая моя кузина, Тамилла, которую все называли Тами, была большей бунтаркой.

Когда-то.

Пока их родители не слепили из Тами такую же идеальную леди, какой была Камилла.

— Мио! — жалобный голосок кузины пробрал меня до самого нутра, возвращая в прошлое, где я всегда чувствовала себя виноватой за то, что Морлэй жили в нашей тени.

Но я жёстко подавила это чувство.

— Здравствуй, Камилла, — спокойно поприветствовала я её с вежливой улыбкой. — Я здесь на работе.

Я немного волновалась — надеялась, что она сама поймёт, что я не могу ей помогать из-за своей роли. Что это не имеет никакого отношения к нашим личным отношениям.

— Можно я у тебя погреюсь?! — Камилла указала на шатёр с обогревающими чарами, и мне с трудом удалось скрыть гримасу.

Пожалуйста, только не это.

Разве она не понимает? Это задание было не просто испытанием на выносливость — оно давало девушкам шанс продемонстрировать силу их звериной природы, их способность идти по следу, а также показать, насколько сильно на них влияет запах кронпринца.

Если Камилла в этот момент думала о том, чтобы просто согреться, а не продолжить идти по следу… это означало лишь одно.

Она не настолько заинтересована в цели.

— Я здесь на работе, Камилла, — вновь повторила я ровно ту фразу, которую нам велели говорить.

По правилам мы не имели права отказывать участницам, если те хотели воспользоваться обогревом, но и помогать или подсказывать им категорически запрещалось. Впрочем, в обоих случаях нам приходилось докладывать о подобных инцидентах в комиссию, а там уже сами решали, насколько это отразится на оценке девушки.

Камилла, упрямо вздёрнув тёмноволосую голову, проследовала к шатру.

— Ах! Так-то лучше! А ты здесь хорошо устроилась, — сказала она, оглядевшись, высыхая прямо на моих глазах.

Мокрые пятна на её элегантном плаще стремительно уменьшались и исчезали, а тщательно уложенные тёмные волосы начали слегка пушиться, теряя идеальную форму.

— Я здесь на работе, Камилла, — в третий раз повторила я и, отворачиваясь, сделала вид, что проверяю уровень магии в глифах.

Всё было в порядке, но я просто не могла вынести её полного надежды взгляда. Она явно ждала подсказки, хоть намёка, хоть чего-то…

— Ты видела других девушек? Видела принца? — не унималась Камилла, но я упрямо молчала, сосредоточенно изучая глифы.

— Ты не поможешь мне, да? — голос кузины был полон разочарования и горечи, но не удивления.

Будто она и не ожидала ничего другого.

Если я помогу ей, мы обе вылетим. Она — с отбора, а я — с этой работы. Каждое наше слово сейчас сохранялось на отпечаток памяти, но тот, что позволял запоминать размытый звук, а не изображение.

— Я здесь на работе, Камилла, — в который раз повторила я.

Девушка только хмыкнула. Грустно.

Но как-то... знающе.

— Мы всю жизнь живём в твоей тени. Сначала в тени твоей красоты, теперь — в тени твоего скандала. Думаешь, нам легко было, когда с нами в юности знакомились молодые люди, а потом спрашивали, сможем ли мы представить тебя им? И после, когда ты даже не продала, а просто отдала свою честь... Ни за что. Просто так, потому что он тебя попросил... Сколько раз потом я слышала от благородных леди, что наше воспитание, наверное, такое же, как