Прачка. История попаданки - Юки

Я невольно улыбнулась, но сразу ощутила усталость. Тело словно весило вдвое больше, мышцы ныли даже после исцеления.

— Ты… долго спала, — сказал он мягко. — Маги говорят, твой организм и магический резерв истощен. Мало кто умеет управлять магией разума в таком объеме — и одновременно использовать ее как сырую силу. Ты выжала себя досуха, Линн. Поэтому три дня минимум ты проведешь в лазарете. И это не прихоть, а необходимость.

Я только вздохнула.

— А кто победил-то?

Эшер усмехнулся.

— Старшекурсник, разумеется. Эдвард Шейлон, маг молнии, ранг мастер. У тебя против него не было бы ни единого шанса, так что хорошо, что ты раньше сошла с дистанции.

Я кивнула. В кои-то веки я была с ним согласна.

Первые два дня пролетели в полудреме, как в тумане. На третий мне стало немного легче, но разрешения на выписку никто не давал.

Эшер приходил каждый день. Сначала с едой. Потом — с конспектами и учебниками. А иногда просто, чтобы посидеть рядом.

И, откуда бы ни начинался наш разговор, он всегда заканчивался на чем-то теплом, почти домашнем. Он мог читать мне теорию чар, а потом вдруг спросить, что я люблю больше — лимонные или мятные леденцы. Или начинать рассказывать о боевых техниках, а в итоге вспоминать, как в детстве таскал пироги с кухни и прятался от отца.

Я таяла. С каждым днем. Не от заботы, не от конфет. А от самого Эшера. И каждый раз, когда его пальцы случайно касались моих, я чувствовала, как внутри дрожит все.

Но потом — как удар ножом по сердцу — вспоминалась она. Аннет. Его невеста. Та, с кем у него должно быть будущее.

И я снова отстранялась. Говорила резче. Смеялась громче. Делала вид, что не замечаю его пристальных взглядов.

— Линн, — сказал он однажды, задержавшись на дверях. — Ты не должна все держать в себе. Помни, я рядом.

Я не ответила. Только кивнула. А потом, когда он ушел, отвернулась к окну и закрыла глаза.

Потому что я знала: если он сделает шаг ко мне, хоть один — я сорвусь.

Глава 46

— Второкурсники, приготовьтесь! Выездная практика начинается с дисциплины. С этого момента — ни магии, ни жалоб, — строго объявил куратор курса, и хлопнул в ладони. — Ваша задача — добраться до храма медитации своими силами. В прямом смысле. Без порталов и заклинаний. Все, что вам нужно, у вас в рюкзаках. Все, чего нет — добудете в пути.

Шум среди адептов мгновенно утих, и на площадке среди скал, куда нас забросили порталом, повисла тревожная тишина. Маги, особенно аристократы, не привыкли добывать что-то собственными руками. А тем более — без магии.

Я стояла чуть поодаль, подтягивая лямки на заплечной сумке и стараясь не усмехаться слишком заметно. Пока кто-то из девиц искал в вещах зеркальце, чтобы поправить прическу, я уже сверяла карту и прикидывала, сколько световых часов осталось до склона. Привычка, привитая еще в старом мире. Там, где горел не магический огонь, а хворост, и выживание зависело от прочной палатки и пары сухих носков.

— Уверена, что не хочешь отправиться на лошади? — раздался за спиной знакомый голос. — Могу сделать исключение.

Я обернулась на Эшера. В полевой форме с множеством карманов и ремешков, без мантии, нагруженный поклажей, он был не похож сам на себя. Превратился из преподавателя и аристократа в какого-то исследователя или вояку.

— Нет, я в порядке, — ответила я с улыбкой. — Все свое ношу с собой.

— Оно и видно, — хмыкнул Валморен, оглядывая меня с ног до головы. — Остальным бы твоей решимости.

Он покосился на группу — одни начали паниковать из-за потерянного компаса, другие спорили, кто будет нести котелок, третьи с тоской смотрели вдаль, на заснеженную гору, куда лежал наш путь. И только парочка адептов делала вид, что все это их не касается, и они тут случайно. Однако, правила были для всех, и дальше нам предстоял исключительно пеший путь в сопровождении преподавателей, верхом на скакунах. Кажется, их готовы были убить взглядами уже через полчаса нашего нелегкого путешествия.

Наша группа шла проторенными тропами, хорошо изученными, истоптанными сотней тысяч ног предшественников. Не слишком крутые подъемы, пологие спуски, и лишь в паре мест, где было слишком узко или каменистая земля скользила под ногами, осыпаясь, пришлось попотеть.

Я бывала в горах раньше, но как и остальные, то и дело вертела головой, разглядывая живописные пейзажи, открывающиеся с высоты. Утонувшие в туманной дымке зеленые склоны, блеск снега на вершинах, сверкающая лента реки, прорезающей густой лес, и невероятно чистый воздух, пахнущий хвоей и свежестью. Да, уже ради такого стоило сюда попасть.

Кто-то восхищенно ахал и жалел, что под рукой нет холста и кисти, чтобы запечатлеть эту красоты, кто-то во время коротких привалов просто валился в траву без сил, тяжело дыша, а некоторые и вовсе боялись подойти к краю, пугаясь высоты. Но к концу пути устали все, даже я.

Восемь часов пути по каменистым тропам, серпантин вдоль скал, тяжелые рюкзаки и полное отсутствие магии — сделали свое дело. К вечеру даже самые упертые маги с благородными фамилиями выглядели как мятые тряпки.

Я же... я чувствовала себя неожиданно живой. Уставшей, да. Со сбитыми коленями, потной спиной, мозолью на пятке. Но живой. Потому что здесь, на высоте, не надо было притворяться кем-то другим.

Когда наконец добрались до склона, который выводил на нужное плато, куратор объявил привал.

— Разбиваем лагерь. Магия запрещена до отдельного распоряжения. Кто попытается хитрить — останется без ужина и практики.

Все заохали. Несколько аристократов едва не упали в обморок, увидев, что палатка — это кусок грубой ткани и несколько кольев.

Я вздохнула, закатала рукава, молча собрала конструкцию, вбила колышки и полюбовалась на дело рук своих. Потом развела костер, используя кремень и кресало, с помощью которых выбила искру, запалившую собранную мной бересту и мох. А там и хворост с дровами разгорелись. Не зря я все же заранее заглянула в библиотеку, а потом провела пару экспериментов, ведь без спичек и зажигалки даже мне было сложно.

Огонь взвился вверх, закрученный аккуратной пирамидой веток, сухой коры и мха. Треск дров был тише, чем возгласы за моей спиной:

— Она это сделала?

— Без магии?!

— Как это вообще…?

— У нее, видимо, папа — лесной отшельник.

Я усмехнулась и занялась котелком. Через полчаса над лагерем поднимался ароматный пар от тушеного мяса с кореньями. А за моей спиной шепот сменился на