Любовь на проводе (ЛП) - Б. К. Борисон

— Со мной?

Хьюи кивает.

— И что он хочет обсудить?

— Говорит, это касается Люси.

Я вскакиваю. Кресло отъезжает назад и врезается в столик с кофемашиной — всё гремит.

— Люси? Что с ней?

— Не знаю, но тебе лучше пойти и разобраться.

Из офиса выглядывает Эйлин, отвечающая за прямой эфир:

— Кто-то должен остаться в будке, — строго говорит она. — До эфира меньше минуты.

Я толкаю Джексона обратно в кресло:

— Говори про погоду. Я сейчас.

Не дожидаясь ответа, иду в холл, сердце бешено стучит. Это Эллиот? Что-то случилось на свидании? Да, некоторые слушатели злились, что эфир «Струн сердца» пробудил у людей завышенные ожидания от партнёров… но никто бы не решился на что-то серьёзное, правда?

Мэгги должна была проверять всех кандидатов. Они должны были быть нормальными. Безопасными.

Я с грохотом распахиваю стеклянную дверь. В центре холла стоит высокий парень, руки скрещены на груди, на лице — гнев. Завидев меня, он тут же идёт вперёд, кудри подпрыгивают на лбу. Выглядит так, будто сейчас ударит. Или действительно приковывает меня к батарее.

— Ты, — сквозь зубы шипит он, подходя вплотную.

Тычет пальцем в середину моего свитшота, пока Хьюи мечется вокруг. Я немаленький, но он — тоже. Может, у меня и есть пару лишних сантиметров в росте, но решимости у него — с лихвой. Он тычет в меня снова, сильнее.

— Я доверился тебе. Ты обещал, что не станешь над ней смеяться.

Я отталкиваю его руку. Понятия не имею, о чём он.

Смеяться? Над кем? Над Люси?

— Ты о чём вообще?

— Она думала, что это настоящее свидание, придурок! Ты сам всё подстроил? Хотел выставить её посмешищем? — Он хватает меня за грудки, лицо перекошено от ярости. — Я ей сказал, что это пойдёт ей на пользу. А ты… всё это время просто играл с ней.

Я не знаю, что именно между мной и Люси, но точно не игра. Я был с ней честен. Я просто… старался помочь. Может, я и циник в вопросах романтики, но никогда не стал бы причинять ей боль.

Я уже открываю рот, чтобы сказать ему это, когда за его спиной с грохотом распахивается дверь. С улицы, на каблуках, врывается Люси.

На ней тёмное шерстяное пальто чуть ниже колен, волосы растрёпаны, щёки пылают румянцем. Она тяжело дышит, поскальзывается на глянцевом кафеле, а каблуки с тонкими ремешками на щиколотках предательски скользят. На застёжках — крошечные бантики.

И я замираю, уставившись на эту нелепую, вроде бы незначительную, но почему-то пронзающую сердце, как стрела, деталь. А в это время незнакомец всё ещё держит меня за грудки и трясёт, как тряпичную куклу.

— Грейсон, клянусь Богом, я тебе позвоночник выдерну, — шипит Люси, вцепившись в ворот его куртки и пытаясь оттащить от меня.

Он нехотя делает шаг назад, но всё ещё цепко держит мой капюшон. Мы трое сейчас больше похожи на нелепую игру в перетягивание каната — только наоборот.

Люси хлопает его по запястью:

— Ты вообще с ума сошёл? — прошипывает она.

У Грейсона удивлённо поднимаются брови.

— Ты злишься на меня?

— А на кого, по-твоему?! — выплёвывает она сквозь стиснутые зубы и снова хлопает его по руке.

Он, наконец, отпускает меня. Я приглаживаю ладонью смятый материал худи и прочищаю горло — бесполезно, они меня не слушают.

— Ты даже не дал мне объясниться, прежде чем устроил эту демонстрацию супергеройства!

— Ты плакала, Лю, — спокойно отвечает он. — Что я должен был сделать?

— Например, остаться и выслушать. Хотя бы минуту, — парирует она.

Они продолжают спорить, но я уже не слушаю. Смотрю только на Люси.

Её глаза покраснели, губы дрожат. Сначала я подумал, что щёки раскраснелись от ветра, но теперь понимаю: она терла их руками, стирая слёзы.

Внутри всё вспыхивает; кровь гулко стучит в висках. Я протискиваюсь между ними, поворачиваюсь к Люси:

— Ты плакала?

Она моргает, удивлённо глядя на меня. Тёмные ресницы подрагивают на её щеках. Люси машет рукой, как будто отмахиваясь от вопроса, но я подхожу ближе, наклоняюсь и поднимаю её подбородок пальцами.

Щёки мокрые, нос красный. Внутри начинает подниматься тугая волна злости.

— Кто, чёрт побери, заставил тебя плакать? — рычу я.

Пазл в голове складывается: свидание с Эллиотом, намёки, что шоу имело к этому отношение… Всё это выглядит как ловушка, нарочно подстроенная, чтобы унизить её.

— Это Эллиот? — спрашиваю. — Тот самый? Он что-то сделал?

Она тяжело выдыхает:

— Ничего страшного.

— Если ты плакала — значит, не «ничего».

Люси мягко высвобождается из моей руки, отступает на шаг. Потирает мочку уха — и мне становится тревожно: она всегда так делает, когда нервничает.

— Я в порядке, — говорит она. — Плачу, когда злюсь. Или раздражена.

Её взгляд резко скользит в сторону и злобно прищуривается:

— О чём Грейсон прекрасно знает, но всё равно вломился сюда как слон.

Он пожимает плечами, невозмутимый:

— Извиняться не собираюсь.

— А зря, — отрезает она.

— Я защищал твою честь. Думал, этот парень, — он кивает на меня, — как-то причастен.

— Он не причастен, — тихо говорит Люси, и её взгляд находит меня. Она глубоко вздыхает, плечи опускаются. — Он бы так не поступил.

— Ладно, — Грейсон бросает на меня косой взгляд и, чуть помедлив, добавляет, — Может, я немного сожалею, что потащил тебя через вестибюль за капюшон.

— Пустяки, — отвечаю я, не отрывая взгляда от Люси. Мне плевать на худи. — Но кто-нибудь объяснит, что вообще происходит?

Люси выглядит так, будто готова броситься в бухту в своих хрупких босоножках. Она вздыхает:

— Я ходила на свидание с Эллиотом. Всё пошло… не так, как я надеялась.

Она сцепляет руки перед собой и замолкает.

— И что это значит? — спрашиваю я, голос срывается, как игла на пластинке.

Она смотрит на меня устало — так смотрят люди, слишком долго несущие тяжёлую ношу, которая вдруг стала непосильной. Мне хочется укутать её в одеяло, заварить свой особый кофе… и найти Эллиота, чтобы вышибить из него всё дерьмо.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит?! — Мэгги влетает в вестибюль, отталкивает Хьюи, он едва не падает. — Почему Джексон в эфире рассуждает о разнице между снежной и ледяной крупой? Эйден, ты должен быть в студии!

Она окидывает взглядом хаос: Люси — в вечернем платье и с заплаканными глазами; я — готовый кого-то придушить; и парень с растрёпанными волосами, который пару минут назад едва не впечатал меня в батарею.

— А ты кто? — спрашивает Мэгги, глядя на него.

— Папа ребёнка Люси, — без запинки отвечает он и протягивает руку.

Люси стонет:

— Грейсон