Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

сумку полную всякого барахла, собрал в кучку монеты и, выгнув и высоко подняв сложенные лодочкой руки, смотря блестящими глазами в лицо Леандеру, высыпал их на стол. Он был готов сделать что угодно, чтобы снова почувствовать горячие жадные ласки босса. Серебро запело, прыгая по столу и раскатываясь по полу.

— Умница. А теперь снимай с себя эти тряпки.

Минута — и так старательно с вечера подобранная одежда полетела на пол. Длинные пальцы Леандера, дразня, погладили Вивиана по спине, провели вниз вдоль линии позвоночника и властно, крепко сжались на ягодицах, заставив возбуждённого омегу громко и сладостно застонать. Леандер почувствовал, что теряет над собой контроль. Одна из его рук, лаская, провела по внутренней сторòне бедра и скользнула между разведённых ног Вивиана, несильно сжала крохотный член и такие же детские яички, вызывая ещё один сладкий стон. Босс видел, как сильно возбуждена его сегодняшняя игрушка, и наслаждался своей властью над мучительно изгибающимся на нём телом (они сели на диван и Леандер был снизу), зная, что эта горячая сладкая шлюшка не посмеет насадиться на член без его на то разрешения.

— Не забывай о том, кому ты принадлежишь, — горячо прошептал Леандер, оставляя сочный засос на шее. — Ты мой. Моя собственность, моя вещь. Будь послушным, детка, и хозяин будет тобой доволен.

— Да, Лен…

— Прекрасно. А теперь скажи мне, чего ты хочешь.

— Тебя.

Чётко, конкретно, прямо. Без лишних слов.

— Попроси, — издевательски оскалился Леандер и, взяв Вивиана за подбородок, прошептал ему прямо в губы: — Скажи это, моя маленькая сладкая сучка…

— Трахни меня…

— Умница, Виви. Хороший мальчик.

До боли впившиеся в ягодицы руки, сочный укус в шею, резкое движение бёдрами — и Вивиан вскрикнул, откинув голову и зажмурив глаза. Длинный горячий член одним резким болезненным толчком вошёл так глубоко и жёстко, что захватило дух. Такая грубость, такая бескомпромиссная страсть — именно то, чего им обоим так сейчас не хватало. Вивиан почувствовал, как боль полоснула низ живота измученного ночными приключениями сразу с двумя альфами, но она же и заставила его тело так остро чувствовать наслаждение. После такого долгого сладостного томления любое прикосновение, любое движение внутри отзывалось безумным кайфом. Леандер определённо знал, как довести его до безумия.

Сдерживаться хозяин самого пафосного клуба Лирнесса уже не считал для себя возможным. Несколько минут он, забывшись, просто покрывал горячее гибкое тело грубыми, властными поцелуями, наслаждаясь тем, как страстно, нетерпеливо, не жалея себя, Вивиан двигается на его члене. Но Леандер не привык отдавать первенство. Он привык властвовать и владеть. Нетерпеливый, сочный, страстный поцелуй пришёлся как нельзя кстати. Сильный укус, растравляя ссадину, будто закрепляющий право собственности над ним, резанул Вивиана по губам, и тут же гибкий язык скользнул в приоткрытый рот. И омега не сдержал стона, полностью растворившись в этих желанных ласках, когда Леандер, перенимая инициативу, буквально скинул его со своих колен, опрокидывая спиной на диван и тут же набрасываясь на него снова. Ещё одно движение бёдрами, ещё один глухой стон в поцелуй — и Вивиан выгнулся, отдавая себя во власть своего хозяина, наслаждаясь таким желанным прòникновением. Чёрт, как же он этого хотел…

Мощные, глубокие, безжалостные толчки внутрь, обжигающие поцелуи, страстно срывающиеся на укусы, до боли сжимающие тело пальцы… Леандер каждый день мог позволить себе оттрахать любую торгующую собой в его клубе шлюху — в конце концов, там танцевал не только Вивиан. Но сейчас он брал этого омегу так горячо, так сладко и неподдельно страстно, будто он — Вивиан — был самым заветным его желанием.

И всё же, Леандер не был бы самим собой, если б не захотел поиграть. В момент, когда кайф стал просто невыносимым, горячие длинные пальцы опасно сжались на горле Вивиана.

— Не кончай, — с издевательской улыбкой проговорил Леандер, не переставая резкими толчками сотрясать распластанное под ним тело. — Не кончай, пока я тебе не позволю…

Вивиан застонал — гортанно, громко. Он был уже на пике и просто сходил с ума, всё тело превратилось в сплошную эрогенную зону, а грубые болезненные толчки глубоко внутри неизбежно подводили его к разрядке.

— Я не могу… Пожалуйста, Лен, пожалуйста…

— Нет. Терпи.

Леандер был непреклонен. Он играл со своей игрушкой, наслаждался её безумием и специально доводил сильнее, проезжаясь членом по самым чувствительным местам внутри. Ему нравилось демонстрировать свою власть, нравилось владеть чувствами и эмоциями его жертвы, но ещё больше ему нравилась его покорность. Такое поведение тешило безумное самолюбие Леандера и в разы усиливало возбуждение. Вивиан тоже разделял эти предпочтения, но несколько с другой позиции. Несмотря на всю колючесть своего характера, он любил власть над собой и силу, но сейчас как никогда был готов стать послушным. Возбуждение казалось таким насыщенным, что стало причинять боль. Сознание окончательно поплыло, уступая место невыносимой сексуальной жажде, и тот факт, что властный и сильный босс сейчас распоряжается его телом, просто снёс крышу омеге. Не выдерживая напряжения, но и не смея ослушаться, Вивиан просто закрыл лицо руками и закричал. Грубые толчки сотрясали всё его тело, пальцы на шее сжимались крепче, и в тот момент, когда от переизбытка чувств он едва не потерял сознание, хозяин, наконец, прошептал: «Давай».

Оргазм яркой волной прошёлся по всему телу, выгибая его до хруста. Ещё один громкий протяжный крик, сменившийся хриплым стоном, безумная дрожь от спазмов внутри — и Леандер кончает тоже, напоследок несколько раз особенно жёстко вдолбив измождённое тело в ходивший ходуном диван.

Потом, когда Вивиан уже отошёл от произошедшего, лежал на голых коленях босса в изнеможении, невесомо целуя его опавший член и вдыхая запах спермы хозяина и своих собственных соков, а Леандер сидел, привалившись к спинке дивана, и перебирал на затылке волнистые золотистые пряди коротких волос омеги, он услышал:

— Юрген, у него самый дорогой бордель в городе, ну, ты знаешь… Короче, теперь ты будешь работать там…

— Лен… — всё вот это, то, что только что было и жажда желания босса и его грубая ласка, оставившая синяки на шейке омеги, и всё другое, всколыхнувшее что-то сидевшее в Вивиане глубоко, и сейчас взбаламученное его боссом, и зарòнившее в омегу тень надежды… на… Это всё зря?

Отпихнув носом член босса, Вивиан уткнулся лицом в голый лобок Леандера, жарко выдохнул, подтянул кулачки ко рту и начал съёживаться от невыносимой боли, так и оставаясь лежать на коленях хозяина. Чувства, воспрявшие было в глубине души Вивиана, снова пропали, наружу вылезла его всегдашняя колючесть, тело отходило от воздействия наркотика и он,