Приговоренный муж - Александр Евгениевич Владыкин

— Нет! — громко произношу я любимое, судя по всему, слово Хольмага. Он с него любую свою фразу начинает. — Так не пойдет. Такие условия меня не устраивают.

Надежда, было блеснувшая в глазах Элениэль при начале наших переговоров с Хольмагом, и не оставшаяся мною незамеченной, гаснет при этих моих словах. А Изабелла смотрит на меня — с удивлением? Осуждением? О… даже со стыдом. За меня. Такой стыд у нас испанским назывался. Когда испытываешь его не за себя, а за другого. Подмигиваю ей — не думай, я от освобождения Эли не отказываюсь.

Хольмаг выглядит разочарованным. Он уже успел чуть ли не раздеть взглядом Диану и очень не хочет терять возможность ею завладеть. Ну, так я этого и ждал. Теперь он у меня на крючке.

— Вождь, — обращаюсь к нему. — Посмотри сам. Какую красотку, еще никем нетронутую (Алира мне говорила, что Диана еще девушка, хотя и не столь важно — так это или нет) я выставляю в залог. А эта, — указываю небрежно на Элениэль. — Грязна, заморена и того гляди помрет. Да и не знаю я, что вы там с ней делали. Так что предлагаю тебе добавить к своей ставке еще что-нибудь.

— Что? Кого? — выпаливает он. Глаза горят. Не хочет отказываться от боя и идущей, как он считает, ему в руки верной добычи. — У нас с собой других рабов нет. Лося? Ездовой лось пойдет?

Умница вождь. Его даже выводить, как какую-нибудь рыбу, не нужно, можно сразу подсекать.

— Лось не подойдет, — огорчаю я его и продолжаю задумчиво. — А вот рабы — да. Но у тебя их сейчас нет. Предлагаю поступить так. Если проиграешь, то ты и твое племя пойдете со мной на турвальдцев и имперцев. Мы их разобьем, возьмем пленников и одного, нет двух, по моему выбору ты мне отдашь. По рукам?

Война. Добыча. Пленники. Подвиги. Хольмаг не может удержаться. И даже не задумывается о том, что все это случится, только если он проиграет. А он уверен в победе. Но подумать ему не дают его воины, которые опять радостно ревут от восторга. Боевые ребята, как я погляжу, тут собрались.

— По рукам! — соглашается Хольмаг.

— Тогда пусть твои люди сейчас поклянутся, что выполнят это условие! — спешу я ковать железо, пока горячо. Мне нужно, чтобы его племя сдержало свое слово и после гибели вождя, в которой я не сомневаюсь.

И еще мне надо, чтобы в дело не вмешалась Сигрид. Она, похоже, единственная, кто тут хорошо соображает. И мне это удается. Вождь не замечает ее отчаянных жестов и машет рукой своей свите. Все его триста воинов гулко бухают себя кулаками в грудь, достают свои секиры, мечи и топоры и орут:

— Клянемся!

Волей — неволей вместе с ними ритуал выполняет и Сигрид. И это очень хорошо.

Вот теперь можно и начинать. Представляю, как обалдеют имперские легионы, когда на них лоси, опустив рога и выкидывая вперед свои жуткие копыта, помчатся. Да и конница Конрада Третьего со всеми наемниками против такого не устоит. С тыла ударят дроу. А в лоб мы. Да еще и пару залпов из бомбард добавим. А там и я руку приложу. Так, теперь осталось только этого здоровяка упокоить, и все.

Быстро очерчивается круг. В его центре расстилают шкуру. На ней должны будут лежать девушки — Элениэль и Диана. Добычу, из-за которой мы схлестнемся, изображать.

Сигрид напряженно вглядывается в меня, потом в сидящую рядом на лошади Изабеллу, щурит глаза, шумно втягивает в себя воздух, как будто принюхивается. На минуту опускает глаза, о чем-то размышляя, а потом передает цепь, к которой за ошейник прикована Элениэль, стоящему рядом оборотню и что-то ему говорит. Тот достает кинжал и приставляет к горлу эльфийки. Сама Сигрид решительным шагом направляется к нам.

— Твой муж — маг. Темный, — произносит она, встав перед лошадью Изабеллы. Лошадь чувствует вторую ипостась Сигрид и пытается попятиться, но Изабелла ее удерживает на месте. — Я не хочу, чтобы он сейчас убил моего мужа. Ты меня понимаешь? — требовательно смотрит в глаза моей жене. — Если он сейчас не даст слово не применять магию, ее (она через плечо показывает на Элениэль) по моему знаку зарежут.

— Мой муж сейчас тебя, животное, в кадавра обратит, — шипит в ответ Изабелла, свешиваясь с седла и наклоняясь к Сигрид. — А потом и твоего мужа.

Сигрид лишь усмехается и поворачивается ко мне.

— Убьешь Хольмага и, несмотря ни на какую клятву, я твою жену в клочья разорву, — она обнажает белоснежные зубки и показывает свои аккуратные клычки. — А она, чую, котенка сейчас ждет. Никакая охрана мне не помешает. Веришь?

Верю. Перекинется и одним прыжком будет рядом с Изабеллой. И никакая охрана, действительно, не спасет.

— Если согласен, я скажу Хольмагу, чтобы он тоже в медведя не обращался и тебя не стремился убить, — продолжает между тем она. — И даю слово, что вне зависимости от исхода схватки наши воины пойдут с тобой в бой против турвальдцев и имперцев. Ты же этого больше всего хотел? Так?

Не совсем так на самом деле. Больше всего мне хочется освободить бестолковую эльфийку, но да — участие оборотней на моей стороне в сражении меня тоже очень интересует. И все-таки она меня подловила. Сильна, однако. Теперь понимаю, как ее кретин муж столько лет умудряется звание вождя сохранять.

То есть она мне предлагает сейчас провести что-то вроде поединка не до смерти. Я-то, допустим, могу и согласиться, но только очень сомневаюсь, что Хольмаг, когда схватка начнется, не забудет о договоренности. Дикий он какой-то слишком. Тем не менее, киваю.

— Хорошо, — отвечаю ей, и вижу, как на глазах бледнеет Изабелла. — Если Хольмаг будет выполнять эти условия, я не стану применять магию. Даю слово. Но если увижу, что он договоренности не придерживается, то сама понимаешь… Выбора у меня не будет.

Сигрид тоже кивает, молча разворачивается и направляется к своему мужу.

— Ричард, — в отчаянии стонет Изабелла. — Что же делать? Я не знала, что так все обернется, когда попросила тебя вытащить из лап этих чудовищ Эли. Ричард, зачем ты согласился? Ричард, не держи данное слово! Убей их обоих прямо сейчас. Даже если Эли из-за