Приговоренный муж - Александр Евгениевич Владыкин

А потом ко мне заявилась Изабелла. Вся такая официальная до невозможности. Я даже удивился, что ее в мои рабочие покои привело? Обычно все вопросы решаем вечером в спальне. И вполне успешно, кстати. А тут…

— Ваша светлость Великий герцог Юма и муж мой, — начала она, даже не присев. — Я должна повиниться перед вами, что не в состоянии выполнить то, что входит в прямые обязанности любой жены.

Это еще, что за песня? Удивленно поднимаю брови и красноречивыми жестами показываю ее светлости Великой герцогине Юма и моей жене, что буду очень рад, если она сядет и начнет говорить нормально. Еще бы герольда нашего привлекла к приходу ко мне. Совсем весело было бы.

Проблема, с которой Изабелла ко мне пришла, оказалась довольно забавной. Но для нее мучительной. Очень уж она привержена всем принятым здесь правилам и традициям. И хочет их выполнять образцово-показательно. А не выходит. Один обычай — не выходит. Не может она, как ни бьется, набрать себе служанок, которые будут готовы при первом же моем даже не высказанном желании тут же задирать подол и ждать, пока я им окажу соответствующую милость. Ну, и саму Изабеллу заменять в случае необходимости.

Беда! В Турвальде это никаких сложностей бы девушке не доставило. Там только мигни, враз столько девиц набежит, что устанешь выбирать наиболее подходящих. Там услужить благородному господину таким способом считается не просто абсолютно нормальным, но даже где-то почетным. А вот в Юме облом!

Нравы здесь другие. То есть ничего страшного в подобном никто не видит, но и отдавать своих дочерей на такую службу, мягко говоря, никто не спешит. Так-то оно, конечно, все нормуль, по традиции, но без нас! Да и сами юные представительницы прекрасного пола не рвутся. «Я — девушка приличная, а вы мне такое предлагаете!».

В общем, ни одной достойной и недостойной тоже кандидатки Изабелла так и не нашла.

— Великому герцогу нужна определенная разрядка? Так пусть вон в дом терпимости сходит. Там ему этой «разрядки» выше крыши обеспечат. Еле ноги унесет.

— А… Ему в дом терпимости ходить невместно? Ну, а моя дочь (в случае разговора с отцом) или я (если соискательница службы сама девушка) тут причем? Нет, на такое моего согласия не будет. Пусть наш уважаемый Великий герцог сам как-нибудь справляется. Как сам? Ну, знаете об этом неприлично говорить. Сам, короче. Своими силами.

— Он это не любит? А кто же любит? Увы, но помочь ничем не можем/не могу. Простите, госпожа Великая герцогиня, но вынуждена отказаться от высокой чести служить вам.

Как-то так у несчастной Изабеллы, озабоченной тем, что набор девиц для мужа должна осуществлять жена, собеседования проходили.

— И Гру еще замуж выходит! — завершает она свой печальный рассказ. — Мелли уже давно баронесса. Я даже подумала — может быть, все-таки Мира? Она, конечно, виконтесса и тоже по статусу не подходит, но отличается таким поведением, что никого это не удивит. И никто нас не осудит. А она все-таки моя придворная дама. А? — она с надеждой смотрит на меня.

— Не-не-не, — горячо спешу я отказаться от такой радости, выставляя вперед ладони. — Она точно не подходит. Не хочу быть последним в бесконечной очереди, которая с каждым днем пополняется новыми именами. И вообще, Изабелла, я понимаю, что это освещенный веками порядок, но давай его отменим. Мне тебя вполне достаточно. И никто больше мне не нужен (лукавлю слегка, конечно, но что делать?).

— Нет, Ричард, так не полагается. Да и мне скоро уже будет нельзя, — отрицательно качает головой жена. — Тогда только Элениэль, — находит она внезапно (внезапно? — что-то сомнения меня берут) решение. — Она теперь твоя рабыня. Так что это будет допустимо. А то, что это не я ее тебе предоставляю, так она ведь была моей телохранительницей, так что можно так это обществу и преподнести, что я отказалась от ее услуг, чтобы она могла быть полезной в новом качестве. Кстати, я сегодня сказала ей, что больше ей при мне не быть. Как знала, что мы придем к такому решению. Так как? Ты согласен?

Я? Я согласен. Во-первых, Элениэль — это… Элениэль, одним словом. Кроме того, сильно опасаюсь, что если откажусь, то вечером у своих дверей обнаружу Миру, которую Изабелла ко мне подошлет, не взирая ни на какие мои отказы. Бывает моя жена (и слишком часто бывает) удивительно упрямой.

— Отлично! — восклицает Изабелла, увидев, что я не возражаю. — Тогда будем считать этот вопрос решенным. А я пока займусь той росписью налогов, которую ты поручил мне упростить, да и общение с этими бестолковыми девицами и их отцами, которые не понимают, какую честь мы им хотим оказать, меня порядком раздражает, а в моем положении это вредно.

Глава 22

Готовлюсь к битве и… моя самоназначенная невеста

Завтра у нас решающее сражение. Или мы разгромим блокирующую нас армию Турвальда и империи, или… Или неприемлемо. Даже если сражение вничью закончится, и каждый останется при своих — мы в наших горах, а враги на своих позициях, перекрывающих единственную подходящую для караванов купцов дорогу из Юма, меня эти самые купцы и загрызут.

К середине весны у нас уже в герцогстве нехватка продуктов начала ощущаться. Цены на продовольствие пошли вверх. Инфляция, в общем. Плюс затоваривание складов продукцией наших и гномских мануфактур. Минус экспортно-ориентированной экономики без надежной продовольственной безопасности в полный рост. И со всеми своими минусами.

Купцов наших я убедил держать цены и распродавать населению остатки закупленной еще осенью муки (хлеб он и тут всему голова) без лишних накруток. Парочку особо упертых пришлось даже на экскурсию в подвалы замка пригласить. Мимоходом познакомил их с Роджером, нашим палачом. Прониклись. Только вот неделю назад заявились они ко мне всем скопом и выкатили, можно сказать, ультиматум — или я прорываю блокаду, или они уходят во внутреннюю эмиграцию. В смысле сидят по домам, доедают то, что у них в кладовых осталось, а торговля встает намертво. Естественно, такая ситуация меня не устраивает, но и силой их заставить работать я не могу. Из-под палки ничего путного не выйдет. Да и доказать, что я Великий герцог и только из врожденной скромности не принял прозвище «Победоносный» надо. Опять же мой авторитет в