Папа, купи мне принца! - Валерия Аристова

комнате, где жила теперь Мирабелла, и кровь была повсюду, и лицо ее тоже было в крови. Мирабелла проснулась в ужасе, пытаясь понять, сон это был или явь, и позвала Кэсси, чтобы вытереть кровь с пола.

— Ваше Высочество, — Мирабелла, как всегда прямо посмотрела ему в глаза, и Доминик отвел взгляд, — я должна задать вам вопрос.

— Прошу вас, мадам.

— Это вопрос личного характера.

— Я вас слушаю.

Она глубоко вдохнула, будто намеревалась нырнуть в воду. Сейчас или никогда.

— Ваше Высочество, я должна знать, как умерла ваша жена.

Доминик вздрогнул и Мирабелла увидела, как краски сползли с его лица. Он резко отвернулся, подошел к окну, облокотился руками о подоконник.

— Она потеряла ребенка и умерла от кровотечения, — сказал он тихо, но Мирабелла различила в его голосе напряжение и страх.

— От кровотечения? — переспросила она, недоумевая. Она хорошо помнила, как во сне Лили истекала кровью в этой самой комнате. Руки ее были в крови, и рукава платья тоже пропитались кровью. Хотя... да, это же и будет от кровотечения. Черт разберет этих аристократов, когда они врут, когда говорят правду. И ведь нельзя сказать, что он врет. Он просто не договаривает до конца... — Лили потеряла ребенка? — спросила она, чтобы что-то сказать.

Доминик кивнул. Она видела, как он нервно сжимает подоконник тонкими пальцами.

Что же здесь произошло, черт побери? Она должна разобраться в прошлом, чтобы избавиться от преследования призрака. Лили просила ей помочь Доминику. Но как ему помочь, если он не желает помощи? Что она должна сделать? Как заставить Лили исчезнуть из ее снов навсегда?

...

Лили умирала долго.

Вернувшись, он стал биться в дверь, но та была закрыта на засов. Доминик перебудил слуг, дверь выломали, и он увидел Лили. Она лежала на кровати, и вся постель пропиталась кровью. Рубашка ее тоже была в крови. Бледная, она была без сознания. Светлые ее волосы разметались по подушке, а губы приоткрылись в немом крике.

-Лили! — закричал он в отчаянии, уже зная, что с ней произошло. Он тряс ее, пытаясь разбудить, но голова ее моталась, как голова тряпичной куклы.

В комнату вбежала разбуженная мачеха, вдовствующая герцогиня.

-Оставь ее, — приказала она, — оставь сейчас же! Нужен врач! Ты только вредишь ей!

Доминик отошел, сжимая трясущиеся руки. Комната наполнилась слугами, все бегали, кричали, причитали, а он стоял у окна, сжав пальцами подоконник. В глазах его темнело, и только дождь, ветер, и крик, долгий протяжный крик, отпечатались в мозгу.

Лили почувствовала все, что произошло. Его трясло, как в лихорадке. Он обернулся к мачехе. Что он скажет ей? Ей, которая воспитала его, как родного сына? Что он скажет Лили? Скоро, уже скоро они спросят с него за все! Если... если Лили будет жить.

-Мадам герцогиня будет жить, — сказал седобородый доктор.

Доминик закрыл глаза. От счастья. Лили ничего не узнает. Она никогда ничего не узнает. И будет жить.

— Я очень сочувствую вам, Доминик, — сказала Мирабелла, возвращая его из прошлого на землю, — потерять одновременно жену и дитя — это большое горе.

Он обернулся к ней. Наверное, впервые кто-то посочувствовал ему. Искренне, а не закрываясь стеклянной полуулыбкой, и произнося нужные слова в нужное время. И это только потому, что она ничего о нем не знает. Узнай Мирабелла правду, она бежала бы от него, как от огня. Как можно дальше. И в ее глазах появилось бы выражение брезгливости и презрения, как в глазах мачехи. Мирабелла, которая сейчас сочувственно смотрит на него, от одного взгляда которой ему становилось тепло на душе, сразу же исчезнет из его жизни, оставив его в том холоде, в котором он давно привык жить. Поэтому она никогда ничего не узнает.

Мирабелла нужна ему, как воздух. Доминик разглядывал ее лицо, обрамленное завитушками волос. Хотелось пригладить их, заправить ей за ухо. Но мечты его обречены. Он никогда не приблизится к ней, ведь как только его семья поймет, что он неравнодушен к своей фиктивной жене, они тут же расскажут ей всю правду. Они никогда не позволят ему быть счастливым. Он медленно вдохнул, стараясь не выдать своих эмоций. Никто из них никогда не узнает, что чувствует он к этой непосредственной, яркой женщине, умеющей не только складывать цифры, но и своим присутствием развеять замогильный холод его существования.

В ее расположении и дружбе залог его спасения, понял он. Рядом с ней он отдыхал. В Бостоне он благодаря ей и ее несносной сестре мог позволить себе быть самим собой. Он мог искренне смеяться. Он мог подтрунивать над Мирабеллой. Доминик перевел взгляд во двор. Замок довлел над ним, он был его пленником, похороненным заживо. И только Мирабелла смогла вернуть ему желание жить.

— Спасибо, — сказал он, не смотря на нее. Разговор о Лили давался ему с трудом. И недоверчивый взгляд Мирабеллы казался приговором.

Кем она считает его? Лжецом и вором? Кровь бросилась ему в лицо. Он заслужил ее недоверие, хотя так старался все делать идеально. Он и правда старался. Но наказание всегда найдет преступника. Но за драгоценности Аманды он хотя бы мог оправдаться. Возможно, тогда Мирабелла станет думать о нем немного лучше.

Аманда!

...Только тут он вдруг осознал, что Аманды нет в комнате. Он ведь пришел совсем не затем, чтобы говорить о Лили. Он пришел в поисках Аманды. Куда подевалась несносная девчонка?

И в этот момент грянул выстрел. Где-то в саду, понял он. Мирабелла обернулась к нему, бледная и испуганная, но Доминик уже бежал со всех ног вниз по лестнице. Черт побери непослушную Аманду! Он же приказал идти к Мирабелле и ждать его там! Черт побери его самого, забывшего свой долг! Мирабелла никогда не простит ему, если с Амандой что-нибудь случится!

Глава 22, в которой Аманда раскрывает Доминику свои тайны

Вместо того, чтобы пойти к Мирабелле, как обещала Доминику, Аманда решила прогуляться по саду. Слова Доминика она не восприняла всерьез, и теперь медленно шла вдоль озера. На берегу озера стояла небольшая беседка в античном стиле, с белой полукруглой крышей и колоннами. Вся увитая плющом,