Папа, купи мне принца! - Валерия Аристова

выпустил ее руку. Лицо его было бледно и Мирабелле, остолбеневшей от такого признания, показалось, что он сейчас разрыдается. Она тоже поднялась.

— Но... но что такого я должна узнать? — спросила она, сама не зная зачем. Ей было все равно, что он натворил в прошлом. Если он не врет, если он на самом деле любит ее, она готова простить ему любые грехи. Ради него она пойдет на любые жертвы, не только на те, что требовала от нее Лили, вещавшая что-то про истину. От обилия нахлынувших мыслей и эмоций Мирабелла совсем запуталась, и стояла, как истукан, глядя на него и не зная, как себя вести.

— Вы не сможете любить меня. Никто не сможет любить меня, — сказал он, и вдруг наклонился, и его губы коснулись ее приоткрытых губ. Мирабелла задрожала всем телом, горячая волна окутала ее, а в голове все окончательно перемешалось.

Ее никто никогда не целовал, и она даже предположить не могла, что такое может с ней случиться. Поцелуй был легкий и чуть заметный. Он просто коснулся ее губ губами, и отстранился, смотря ей в глаза. Но это был поцелуй. Поцелуй, который подарил ей ее Доминик! То, что он говорил, мгновенно выветрилось у нее из памяти, и только его поцелуй теперь имел значение.

— Вы дали мне желание жить, Мирабелла, — сказал он все так же тихо, — и мне будет очень больно, когда вы отвернетесь от меня, и когда станете презирать. Когда раскаетесь, что стали моей женой, — он сжал ее плечо рукой, и, казалось, вцепился в него, как в спасательный круг.

— За кого вы меня принимаете? — возмутилась Мирабелла, отстраняясь и смотря на него теперь с гневом, — вы же совсем не знаете меня, а записали в предатели!

— Потому что я знаю себя, — сказал он. Потом развернулся и быстро пошел по аллее к дому.

Глава 24, В которой Доминик оказывается перед выбором

— После музыкального вечера вы с мадемуазель Амандой уезжаете в Париж?

Сибилла стояла у входа в дом и улыбалась Мирабелле.

— Да, — Мирабелла вздохнула. Она еще чувствовала на своих губах губы Доминика и с трудом могла думать о чем-то другом. Голова шла кругом, и ей хотелось как можно скорее оказаться в уединении своей комнаты.

— Мне грустно, — Сибилла сделала шаг вперед, встречая Мирабеллу на нижней ступеньке крыльца, — составьте мне компанию. Давайте пройдемся по парку. Уже темнеет, и мне хочется поделиться с вами своими мыслями.

— С удовольствием, мадам.

С удовольствием Мирабелла убежала бы в свою комнату и спряталась бы под одеялом. Но Сибилла улыбалась так печально, что ей не хватило мужества ей отказать.

— Сегодня ровно пять лет с того дня, как я лишилась мужа, — проговорила Сибилла, а Мирабелла вздрогнула.

— Вам его не хватает? — спросила она.

Сибилла пожала плечами. Тонкая белая шаль скатилась с одного плеча и Сибилла поправила ее, кутаясь, хотя было совсем не холодно.

— Да. Не хватает. Себастьян был очень... добр ко мне. Он очень радовался, когда родился Патрик. Был так счастлив...

— Он хотел иметь наследника? — спросила Мирабелла.

Сибилла улыбнулась.

— Он хотел иметь ребенка. И был любящим отцом, — она обхватила себя руками, будто ей было на самом деле холодно, — хотите, я покажу то место, где он упал?

— Упал?

— Он упал с башни и разбился, — Сибилла вся дрожала, — я каждый год хожу туда. Но одной мне страшно. Давайте позовем Доминика, тогда я буду чувствовать себя спокойнее.

— Почему Доминика? — спросила Мирабелла.

Сибилла подняла красивые брови.

— Доминик все же его брат. И тоже, я уверена, скорбит по нему. К тому же он знает, что такое потерять супруга. Он понимает меня.

Чтобы оказаться в башне, нужно было преодолеть множество лестниц, переходов, других башенок. Пока ждали Доминика, явившегося с выражением обреченности на красивом лице, пока шли до башни, начало темнеть. Доминик бросил взгляд на Мирабеллу, от которого все ее тело покрылось мурашками, и пошел вперед, показывая дорогу.

Вот и все. Доминик старался не смотреть на жену, боясь, что не выдержит пытки, на которую шел, как обреченный на казнь. Наверное, его прадед так шел на гильотину, надеясь на чудо, но понимая, что чуда на случится. Только гильотина — это один миг. А его казнить будут долго и без всякой пощады.

— Себастьян просто упал с башни? — донесся до него голос Мирабеллы. Она обращалась к Сибилле, шедшей впереди нее.

— Да. Был сильный ветер, дождь. Он просто соскользнул вниз, — Сибилла вздохнула.

Наконец-то они поднялись по последней лестнице.

Сибилла стянула шаль прямо на горле. Потом прошлась вдоль башни, положила руку на камень, погладила его. Лицо ее было спокойно и непроницаемо.

— Вот здесь и стоял Себастьян, — она обернулась к Мирабелле, — и вот тут он сделал свой последний шаг. Навсегда оставшись в наших сердцах, и поселив в них печаль... Правда, Доминик?

Мирабелла обернулась к Доминику и замерла, таким белым вдруг стало его красивое лицо. Он будто состарился на десять лет, и в синих глазах плескалось безумие.

— Доминик? — переспросила Сибилла.

Он вздрогнул, тут же лицо его расправилось, будто он надел маску. Но Мирабелла продолжала смотреть на него, боясь, что он тоже шагнет с башни вниз.

— Да, Сибилла, — тихо сказал он.

...

— Мы всегда думали, что честь семьи важнее для тебя, чем личные удовольствия, — старая герцогиня смотрела на Доминика, стоящего перед ней и вереницей родственников, с презрением, — да, мы хорошо знаем, кто ты, но тебе снова удалось нас разочаровать.

Он посмотрел на нее, переведя взгляд с рассерженной Элис, которая в этот момент передавала записку Сибилле.

— По вашему требованию я женился, — сказал он сдержанно, — я все приданое передал вам на покрытие долгов.

— Но этого недостаточно, — сказал граф дю Плас, — и я не понимаю, почему ты не можешь заставить эту дурочку Аманду принять предложение Фредерика. Ты приказал Анне