Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы - Лидия Милеш

— Это дело чести. Послушайте, как вы правильно заметили, они все-таки моя семья. И в свое время мне придется вернуться и принять дела моего дедушки. Я же не глупый юнец, который не понимает, что на кону. Но невозможно силой заставить человека принять власть. Сейчас они проследуют за нами по городу, Колон вернется во дворец, получит выговор. Я вернусь в управление и тоже получу выговор, но спокойствие граждан никто из нас нарушать не станет. Так что самый верный способ нам остаться на свободе — это быть в толпе.

— То есть волочить вас по городу как преступника никто не будет? — поняла Лив.

— Это может навредить моему статусу. А вы хотели бы на это посмотреть? — с интересом спросил Демиан.

— Да что уже терять…

— В другой раз, мисс, как-нибудь в другой раз. Я бы хотел отметить ваш поступок на смотровой площадке. Это было достойно.

— Спасибо, — Лив едва заметно улыбнулась.

В глубине души она считала, что “достойно” — это совершенно неподходящее слово. Ее поступок был верхом ее возможностей. Полететь с такой высоты и после этого стоять на своих двоих, а не потерять сознание в полете, да это вполне можно назвать героизмом. Пусть и вынужденным.

— Особого выбора у меня не было, — ответила она. — Вы сами столкнули меня с этой стены, так что пришлось как-то подстраиваться.

— Столкнул? — не сразу понял Демиан. — А, вы про прыжок. Кричали вы знатно, да.

— А вы о чем?

— О пощечине. Другие бы на вашем месте ухватились за такую возможность, попытались подыграть, мало ли к какому результату приведет. А вы молодец, считайте, я ваш должник.

— Не переживайте, — отозвалась Лив. — Вы не в моем вкусе.

— Не поверите, но это невероятно приятно слышать. После таких слов, я даже готов согласиться с Кристианом.

— Что из меня может выйти хороший инквизитор?

— Скорее, прикрытие. Семейная пара — отличная легенда. Избитая, но не потерявшая своей актуальности, — ответил Демиан и распахнул дверь.

Огромный сторожевой пес лениво открыл один глаз и зевнул. Он был настолько привычен к незнакомцам и всякого рода странным личностям, что уже давно спал у порога исключительно ради еды, которую ему тотчас же давал любой, кто о него споткнется. Поэтому, когда мужчина и женщина аккуратно переступили через него, не задев даже каблуком ботинка, и спокойно пересекли порог на узкую улицу, он немного расстроился. Самую малость. Все-таки от мужчины веяло опасностью, а его спутницу точно кто-то защищал. Кто-то большой, пылающий злобой и ненавистью. С таким лучше не связываться.

— Не отставайте от меня ни на шаг, — сказал Демиан, уверенно заходя все дальше.

Улица была невероятно узкой, на такой два человека смогут разминуться только боком и то, вплотную прижавшись друг к другу.

— Это и есть волшебный квартал? — спросила Лив.

— Это вход, — ответил Демиан. — Защита ото всех, кто хочет навредить местным жителям.

— Что это значит?

— Вы вверх посмотрите и сразу все поймете.

Лив тут же подняла голову, пытаясь рассмотреть что-то на самом верху высокой стены, переходящей в крышу дома на другой стороне. Заметить сразу, о чем говорил инквизитор, не получалось. Крыша как крыша, стена как стена, дом на другой стороне — все совершенно обычно, хоть и довольно неудобно. И только присмотревшись, она уловила едва заметное движение.

— Там наверху кто-то есть.

— Конечно, — подтвердил Демиан. — Дети. Им там удобно прятаться и следить за всеми, кто входит в квартал. Пока выйдем из этого прохода, они уже всем сообщат, что на их территорию пришли из управления. А к моменту, когда мы зайдем в какую-нибудь лавку, в ней уже невозможно будет найти даже крохотный намек на что-то противозаконное.

В подтверждение его слов, Лив услышала протяжный звук. Странный он был, неестественный, будто доносился сразу изо всех стен, совсем рядом и слишком далеко одновременно.

— Это сигнал? — уточнила она.

— Какой? — всего на секунду обернулся Демиан.

— Вот этот звук, — она неопределенно показала рукой. — Какая-то очень мерзкая труба, впервые такую слышу.

— Я же купил вам коржик.

— При чем здесь коржик?

— При том, что у вас не должно быть слуховых галлюцинаций из-за недоедания. Скажите, если и дальше продолжит звенеть, купим вам еще что-нибудь.

— Нет, мне определенно не кажется, — запротестовала Лив. — Я отчетливо слышу, как гудит труба. Вот сейчас только пропала.

— Вы, кажется, не ударялись головой в полете.

— Я нигде головой не ударялась, — огрызнулась Лив и двинулась дальше.

Больше говорить было не о чем. Если он не мог расслышать такой явный звук, то это у него проблемы со слухом, а не у нее с головой. По крайней мере, Лив надеялась именно на это. Сойти с ума в компании инквизитора в данной ситуации было бы непозволительной роскошью.

Город наступил неожиданно. Как это всегда бывает для жителей сельской местности. Живешь себе в небольшом домишке, пошел посадить свеклу на задний двор, не успел вернуться, а у парадного входа уже поставили какую-то глыбу в несколько этажей и даже не утруждаются познакомить с соседями. Здесь же все было еще очевиднее. Вот они шли по крохотной улице по следам друг друга, а следующий шаг делают уже по каменной мостовой, на которой их едва не сбивает всадник на черной лошади.

— Смотри куда прешь, увалень, или проклятье захотел получить?! — прикрикнул всадник, с силой потянув удила, но увидев, кто внизу, чуть не свалился. — Господин… господин…

— Инквизитор, — с удовольствием растягивая это слово, произнес Демиан. — Ваше имя, патрульный?

— Я… так я… это… зачем… — промямлил тот, спрыгнув с лошади.

— Знать хочу, кого из вашей братии мне посчастливится сегодня кинуть за решетку.

— М-л-в-р, — протараторил он нечто отдаленно похожее на имя. — Патрульный третьего ранга, отвечаю за сохранность имущества и обращения горожан.

— И как? Обращались горожане?

— Никак нет, — как по струнке вытянулся патрульный. — Все спокойно. Никаких происшествий не происходило, никаких сообщений не сообщалось, никаких недовольств, — он нервно заозирался, пытаясь вспомнить подходящее слово.

— Не довольствовалось, — подсказал Демиан.

— Никаких недовольств не довольствовалось, — сразу повторил патрульный, но быстро понял, что над ним просто издеваются.