Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы - Лидия Милеш

Только у самого порога, когда Демиан уже выскочил на улицу, Лив почувствовала, как ее руку сжало в плотные тиски. Она обернулась. Лицо Торговца было прямо напротив, и столько боли, ненависти и обреченности читалось в ее взгляде, что Лив стало все понятно без слов.

— Завтра ты снимешь с меня ошейник, — прошипела Торговец. — Если не хочешь, чтобы я все рассказала Демиану, ты снимешь с меня эту проклятую штуку.

— Я не могу.

— Это я больше не могу стирать, убирать, гладить и печь эти мерзкие пироги. А вот ты сможешь. Завтра. И только посмей не явиться.

— Стой! — совсем рядом прокричал инквизитор. — Стой, тебе говорят, ничего тебе этот пес не сделает!

Последние слова он кричал уже на бегу. Лив тоже удалось вырваться из цепких рук ведьмы и почти догнать Демиана. Не будь на ней такого тяжелого платья, она бы смогла сделать это намного быстрее.

Бежал и сумасшедший ученый, подгоняемый Валеротом, и останавливаться не собирался. Инквизитора он узнал сразу, но поверить в его добрые намерения было еще труднее, чем не потерять кусок плоти в борьбе с огромной псиной. Под пристальные взгляды шарахающихся прохожих он завернул за угол и вписался прямиком в стену дома. Тупик. Он метнулся вправо, неуклюже задев старые ящики — там погоня. Метнулся влево — грозный оскал настоящего демонова пса.

— Уберите от меня эту тварь! — завопил он, не видя другого выхода, и взвел арбалет. — Я за себя не ручаюсь! Уберите эту тварь!

Слева донесся цокот копыт. Вне всяких сомнений, кто-то мчался в это тупик на лошади. Но кто этот кто-то? Обычный горожанин, защитник ученого или помощник инквизитора? Ни Лив, ни Демиан пока не могли видеть. Видно было только, как ученый сильнее сжимал арбалет и откровенно паниковал.

— Лив, прикажи Валероту отступить, — довольно громко сказал Демиан, чтобы несчастный загнанный в угол любитель ведьм тоже его услышал.

При этом он абсолютно не понимал, что же такого нашла в этом исхудавшем, помятом и испуганном человеке Торговец. В былые времена она отказывала высочайшим лицам на балах и приемах, не обращала внимания на ухаживание его друзей, с совершеннейшим безразличием относилась к официальным и неофициальным приглашениям, да и попросту плевать хотела на любые предложения руки, сердца и земель. А тут потеряла голову из-за какого-то недотепы, который просто ее слушал? Странно все это.

— Вал… Вал… Валерот! — прикрикнула Лив, задыхаясь не столько от быстрого бега, сколько из-за корсета. Попробовал бы инквизитор сам пробежать целый квартал, когда твои легкие сдавлены, никогда бы не снимал корсет с того дерева.

Валерот не стал слушать свою хозяйку. Вместо того, чтобы отойти от своей добычи, он так и оставался стоять на расстоянии нескольких шагов, продолжая рычать и злобно оскаливаться. Неожиданно инквизитор понял, что вовсе не удивляется тому, как в волшебном квартале оказался пес, которого даже в Сальмаир не брали, как в нем не вызывает никакого удивления и тот факт, что прекрасно обученное животное неожиданно имеет собственное мнение. Эти размышления он решил оставить на потом, а сейчас обратился к ученому:

— Положи арбалет на землю.

— Чтобы ты меня тут же убил? — прикрикнул ученый.

— Зачем мне тебя убивать? Мне нужна информация, а получить ее от трупа очень сложно. Как тебя зовут?

— Альберто, — крикнул ученый, переводя взгляд с инквизитора на странную женщину и ее не менее странного пса. Пока он окончательно не решил, кого именно стоит первым держать на прицеле.

— Мне нужно знать, кто заказал кристаллы, — Демиан сразу перешел к делу.

— Я не знаю ничего про кристаллы, — завопил Альберто.

— Положи арбалет, — сказал Демиан. — Спокойно. Просто положи арбалет и расскажи про эти кристаллы.

— Он сказал, что это для ведьм! — не унимался Альберто. — Он говорил, что после того, как я изготовлю кристаллы и покажу всем настоящую силу, ведьмы, колдуны и маги смогут снять с себя оковы инквизиторского гнета!

— Кто он? — прикрикнул Демиан. — Кто этот человек, говори!

— Погибнуть должны были только противники ведьм! — продолжал Альберто, не переставая размахивать арбалетом. — Он приходил…

Голос ученого утонул в цокоте копыт и ржании лошади. Не дав никому опомниться, из-за угла выскочил всадник. Он несся прямиком в сторону Альберто и на его пути не было препятствий.

— Стой! — прокричала Лив, понимая, что невесть откуда оказавшийся патрульный совершенно не разобрал ситуации.

И в этот момент время словно застыло.

Ни патрульный, летевший с криком на ученого, ни Демиан, пытающийся его остановить, не могли бы даже предположить, что произойдет через несколько минут. Но каждый из них точно знал, что в эту секунду Альберто не станет просто сдаваться.

Видя приближающегося всадника, ученый наставил на него арбалет и уже дернул пальцем, готовый нажать на спусковой крючок. В этот же момент Лив крикнула Валероту:

— Взять!

Вместе с ее криком раздался еще один.

То кричала Торговец, прибежавшая в тупик вместе с патрульным. И только Лив услышала этот голос, как пряди ее белоснежных волос, зашевелились, превратились в змею и укусили свою обладательницу за шею.

Дальше Лив видела все как в тумане. Вот патрульный заносит меч над головой Альберто, вот Валерот меняет свой бег и вместо ученого набрасывается на Торговца, а у стены раздается хлопок. Лив падает. Демиан бежит в ее сторону и подхватывает на руки, и от этого становится невероятно приятно. А дальше одна сплошная темнота. Неужели она умрет из-за собственных волос?

Глава 9

Свет пришел неожиданно. Словно вечную мглу вдруг разбил крохотный огонек лучины, через несколько секунд он стал приближающимся огнем факела, а затем просто залил все вокруг желтой пеленой, и Лив поняла, что вернулась в мир живых.

Легкий ветерок, едва касающийся ее лица, нежное покрывало, на котором покоятся ее руки, и громкое чавканье где-то справа внизу — верные признаки жизни, бьющей ключом.

Она открыла глаза. То, что сперва казалось ярким светом, на деле было всего лишь лучами заходящего солнца, проходящими через идеальные стекла. Пока она могла видеть только их и причудливую лепнину на потолке, но повернув голову, сразу заметила уже знакомый туалетный столик, мягкое кресло и все те же платья, висевшие в углу.

— О, проснулась значит,