Мой ненавистный футболист - Лада Шведова

в самый неподходящий момент. Впрочем, вскоре на подмогу медсестре подтянули работников кухни, да и тренеры не остались в стороне. Впервые за все время в лагере я увидела, как добродушный усач Борисыч орет, не стесняясь в выражениях. Правда, иногда его взгляд падал на меня и он осекался, но потом злость опять брала верх.

– Ладно сами дебилы, но вы же девчонку покалечили! – раз эдак в двадцатый повторил он, имея в виду меня, разумеется. Потому что с причала я не ушла, а попыталась остановить ватагу бегущих футболистов. Но за ними бежали еще дзюдоисты, за которыми следовали футболисты постарше, а причал оказался не настолько вместительным. В таком замесе я получила и по носу, и по ноге, и еще, кажется, в глаз. Я пока не видела себя в зеркало, но чувствовала, как веко наливается кровью и опухает самым предательским образом. Судя по гневу Борисыча, это все происходило в реальном времени, потому что одного взгляда на меня ему хватало, чтобы начать по новой уже и так заезженную речь про пострадавшую девчонку. И каждый раз он повышал громкость.

Хотя не так уж я и пострадала.

Что за глупости?

Подбитый глаз даже не близок к сорванным мозолям или травмированной коленке, с которой все равно выползаешь выступать на соревнованиях. Глаз уже завтра будет в порядке, отек сойдет, только синяк и останется. Я же спортсменка, у меня и отношение к травмам соответствующее, а не такое, чтобы упасть в обморок, уколов палец.

Но меня, разумеется, никто не слушал.

Еще на причале Вик каким-то образом смог отделаться от Романа и выкинул меня в озеро. Затем нырнул сам и помог мне добраться до берега, как будто я сама была не в состоянии плыть. Спасибо, хоть до медпункта на руках не понес. Точнее, он пытался, но я так на него зыркнула, что он поспешил убрать свои ручонки подальше.

Тогда он посмел на меня наорать! Мол, ты с ума сошла?! Разве не видела, что творится, не понимала, как это опасно? Это же неадекватная толпа тринадцатилетних дебилов! Вообще у тебя чувства самосохранения нет?

И добил ужасным: «Ты же девочка, Лана!»

А я такое жуть как осуждаю.

Тем более я пыталась предотвратить то, что в итоге все равно произошло: месиво на причале. Пока Вик «спасал» меня, остальные полезли в кулачный бой друг на друга. Я все пропустила, потому что на тот момент барахталась в озере, но сейчас, в медпункте, жестокость драки читалась на юных лицах пострадавших. Из города даже скорую вызвали, потому что дракой все не обошлось: кто-то свалился с моста, не умея плавать. А там в некоторых местах глубоко. Всех быстро вытащили, но все равно случай такой себе.

Из девчонок ко мне рвалась Лерка, но всех, кто в драке не участвовал или смог уцелеть, разогнали по домикам. В общем, кто остался без пропуска в виде разбитого носа, тот в полном пролете.

– Ой, милая, а я тебя и не заметила в этом мужском царстве! – Медсестра подошла оценить степень моих повреждений. – Как тебя угораздило? – И, конечно же, она не смогла не обратиться к парням: – Вы совсем, что ли? Девчонку-то за что?

Ответом ей была пристыженная тишина – Борисыч давно всех угомонил.

– Очень больно? – спросила она.

– Нет.

– Ух, какая суровая!

Она решила, что мне тоже тринадцать и со мной нужно сюсюкать?

При медсестре Борисыч убавил громкость, и мы все прекрасно услышали, как орет тренер дзюдоистов за стеной. Его пострадавшие получали в другой комнате, видимо, во избежание новой волны столкновений.

– Идиоты, какие же вы малолетние идиоты, – уже тише добавил Борисыч и обратился к медсестре: – Всех подлатать. Самых битых оставить здесь на ночь для наблюдения. Самых здоровых – ко мне на допрос. Узнаем, с чего все началось, – теперь он смотрел исключительно на меня, явно узрев на моем лице печать вины.

Хотя я вообще каким боком виновата?

Ныряла себе, отлично время проводила… Опять ведь сейчас начнется: «Ты же девочка», «Это все из-за девочки»… А ничего, что парни сами прибежали на причал и драку затеяли? Сами! Потому что дураки и им некуда выплеснуть энергию. Вик, вон, утренней тренировки лишился, само собой, он полон сил. И тут надо еще подумать и разобраться, кто в драке-то по-настоящему виноват. Кто лишил футболиста тренировки? Может, Борисычу стоит в зеркало посмотреть?

– Дайте я, – влез Вик, когда медсестра подошла ко мне с антисептиком.

Она одарила его лукавым взглядом:

– Справишься?

– Да.

– Хорошо, занимайтесь. Только девчонку не калечить еще больше, понял? Шкуру спущу.

Вик встал передо мной, пока я сидела на кушетке, свесив вниз ноги. Собой он закрыл меня ото всех, и как-то сразу стало не до соседей по больничной палате. Мы словно вдвоем остались, но, может, так просто действовала тишина.

Его подбитый в драке нос выглядел абсолютно целым, а после купания в озере и следы крови смылись. Вик вообще не походил на участника массовой драки. На его лоб падала темная челка, он смотрел на меня тяжело, будто сам подбил мне глаз, а теперь созерцал дело рук своих. Шумно сглотнув, он осторожно тронул ватным диском мою бровь. Касание длилось мгновение, а может, и того меньше.

– Так ты ничего не обеззаразишь, – подсказала я.

– Очень больно? – спросил он тихо.

– Ни разу в глаз не получал, футболист? – Под его острым взглядом я чуть улыбнулась и ответила уже нормально: – Не очень больно. Хотя… смотря с чем сравнивать. Однажды я упала с бревна и обожгла падением все бедро, просто снизу доверху. Вот это была адская боль, я думала, у меня глаза вывалятся от этих ощущений. Если сравнивать с тем случаем, то сейчас вообще смех. Поэтому хватит трястись, приложи этот ватный диск как следует.

Он так и сделал. Только сначала осторожно приподнял мое лицо за подбородок и, поглаживая здоровую часть лица, осторожно обработал больную, не переставая ласкать мое лицо. По всем параметрам такое не должно облегчить боль или помочь, но я и правда совсем перестала чувствовать пульсацию рядом с пострадавшим глазом. Боль ушла. Или, быть может, ее затмило волнение, что мурашками пробежалось по голым ногам и спине.

– Прости меня за это, – сказал он так же тихо.

– Я знаю, что ты невиновен, у тебя алиби – тебя душил Роман в это время.

– Ты ведь понимаешь, что юмор сейчас неуместен? Я серьезно, Лана. Ужасно, что с тобой такое произошло. Меня это злит до алых пятен перед глазами. И больше