Огонечек для ледяного герцога - Элен Славина

План был рискованным, но не безумным.

Ехать не в сам эпицентр опасности, а к союзнику. Получить информацию, а затем действовать наверняка.

— Хорошо, — нехотя согласилась я. — Едем к нему.

— Мы никуда не едем, — поправила меня бабушка. — Лес сейчас опасен, по дорогам рыщут шпионы Сибиллы. Я слишком стара для быстрой скачки, а Флору нельзя подвергать риску. Вы поедете вдвоём. — Она кивнула на меня и мою мать. — Это ваш путь к искуплению и воссоединению. Вам его и проходить.

Мелисса побледнела, но кивнула.

В её глазах читалась та же решимость, что и во мне. Страх был, но он отступал перед возможностью что-то исправить.

Сборы были недолгими.

Мы взяли две лошади, подаренные Талорианом на случай бегства, немного еды и самое необходимое. Бабушка дала мне свиток и маленький мешочек с особыми травами — платой за информацию для лесного отшельника.

Перед самым отъездом я зашла в дом попрощаться с Флорой. Девочка обняла меня за шею и прошептала:

— Ты найдешь нашего брата?

— Я постараюсь, солнышко. Обещаю.

— И тогда мы будем большая-пребольшая семья?

— Очень большая, — пообещала я, и сердце болезненно сжалось от надежды.

Мы выехали на рассвете, когда туман ещё стелился по земле, скрывая нас от любопытных глаз. Я и моя мать. Две женщины, которых судьба развела на долгие годы и теперь столкнула вместе в самом неожиданном путешествии.

Первые несколько часов мы ехали молча.

Между нами висела стена из лет разлуки и невысказанных обид. Но с каждым шагом лошадей, уносящим нас дальше от дома, напряжение понемногу спадало.

— Он был похож на нас? — наконец спросила я, ломая молчание.

Мелисса вздрогнула, оторвавшись от своих мрачных мыслей.

— На момент рождения? Да. Рыжие волосы, как у тебя. И… и твои глаза. Такие же зелёные и серьёзные. — Она горько улыбнулась. — В этом была вся ирония. Он был самым настоящим Санклоу, ребёнком этой земли, которого я отдала чужим людям.

— Мы найдём его, — сказала я с уверенностью, которой на самом деле не совсем чувствовала. — И мы всё исправим.

Мать посмотрела на меня, и в её взгляде впервые за все эти годы я увидела не бегство, а твёрдость.

— Я следую за тобой, Раэлла. Куда угодно. На этот раз я не сбегу.

Мы погрузились в чащу Дымчатого леса, где свет едва пробивался сквозь переплетение крон. Воздух стал густым и пахучим. Здесь мы были под защитой древней магии, магии нашего рода.

— Я просто не дам тебе этого сделать, — уверенно произнесла я и погнала лошадь скорее.

Глава 29

Проверка на прочность

— Я просто не дам тебе этого сделать, — уверенно произнесла я и погнала лошадь скорее.

Мои слова повисли в морозном воздухе, острые и неожиданные, как удар кинжалом. Мать резко обернулась в седле, её глаза расширились от изумления и мгновенной боли.

— Что?.. Раэлла, о чём ты? Мы же договорились…

— Договорились найти твоего сына. Моего брата, — мои пальцы сжали поводья так, что костяшки побелели. Вся ярость, всё разочарование, копившиеся годами, прорвались наружу сквозь тонкую плёнку недавнего перемирия. — Но я не позволю тебе снова всё испортить. Не позволю тебе приблизиться к нему с твоими слабостью и страхом.

— Я изменилась! — в голосе Мелиссы послышалась мольба. Она придержала свою лошадь, пытаясь поравняться со мной. — Я готова бороться! Я еду с тобой, чтобы исправить всё!

— Исправить? — я горько рассмеялась, и звук получился резким, звериным. — Ты сбежала от нас. Бросила его. А теперь, когда тебе стало удобно, ты решила вернуться и «исправить»? А если станет трудно? Если он посмотрит на тебя с ненавистью или, того хуже, с равнодушием? Ты снова сбежишь. И оставишь ему новую рану. Я не позволю тебе ранить его снова.

В её глазах блеснули слёзы, но теперь они не вызывали во мне ничего, кроме раздражения.

— Ты не имеешь права решать за меня! Я его мать! — в её голосе впервые зазвучали нотки былой силы, того строптивого нрава, о котором рассказывала бабушка.

— Ты была его матерью, — холодно парировала я. — Ты сама отказалась от этого права. А я… я его сестра. И я буду защищать его, даже от тебя.

Мы стояли посреди лесной тропы, две женщины, разделённые пропастью из лет лжи и предательства, которую не смогли заполнить несколько дней хрупкого перемирия. Воздух снова наэлектризовался, но на этот раз не общим напряжением, а личной, горькой враждой.

Внезапно моя лошадь беспокойно вздыбила голову и фыркнула. Чуткий слух моей второй сущности уловил то, что было скрыто от человеческого уха — лёгкий скрип снега под чужими ногами.

Не животного.

Слишком аккуратный, слишком скрытный.

Я резко подняла руку, заставляя мать замолчать.

— Тише.

Она замолкла, мгновенно насторожившись, её глаза по-звериному забегали по заснеженным кущам. Старые инстинкты, дремавшие в ней, проснулись.

Из-за вековых елей, словно из самой тени, вышли трое мужчин. Они были одеты в простую, но добротную дорожную одежду, без гербов и опознавательных знаков. Но в их осанке, в холодной отточенности движений угадывалась военная выучка. И глаза… пустые, безразличные глаза наёмников.

— Дамы, — произнёс тот, что был впереди, вежливо, но без тени уважения. — Вы заблудились? Лес — небезопасное место для одиноких путниц.

— Мы знаем дорогу, — холодно ответила я, медленно опуская руку к скрытому под плащом охотничьему ножу.

— Сомневаюсь, — его улыбка была быстрой и неприятной. — Нам поручено сопроводить вас. Проявить гостеприимство от имени… одного столичного благодетеля.

Сердце упало.

Сибилла. Её люди нашли нас. Или нашли Мелиссу? Или это были люди Алрика? Неважно.

Исход был бы одинаковым.

Мелисса выпрямилась в седле. Я увидела, как её пальцы сжимают уздечку, костяшки белеют. Но в её глазах уже не было страха. Был гнев. Чистый, яростный гнев, направленный не на меня, а на этих людей, угрожавших её дочери.

Её дочери.

— Мы не нуждаемся в сопровождении, — сказала она твёрдым, низким голосом, которого я от неё не слышала. — Убирайтесь с нашей дороги.

Наёмник вздохнул, словно устав от капризных детей.

— Жаль. Тогда придётся проявить настойчивость.

Он сделал шаг