Огонечек для ледяного герцога - Элен Славина

— Кто вы? — наконец прошептала она, и в её голосе уже не было злобы, только страх и растерянность.

— Я его мать, — сказала Мелисса, и слёзы наконец потекли по её щекам. — И я пришла не чтобы забрать его силой. Я пришла… чтобы узнать, жив ли он. Здоров ли. Счастлив ли.

За её спиной плач усилился, к нему присоединилось тихое, успокаивающее бормотание няни. Ильза медленно, будто против своей воли, отодвинула засов. Дверь открылась.

Мы вошли в крохотный, тёмный холл. Воздух пах пылью, старой бумагой и молоком.

Из соседней комнаты вышла другая женщина, помоложе, с добрым, усталым лицом. На руках у неё был он.

Маленький мальчик.

С темно-рыжими, вьющимися волосами и большими, зелёными, точно как у нас, глазами, полными слёз. Он всхлипывал, прижимая к щеке потрёпанную тряпичную игрушку — лошадку.

Мелисса замерла на пороге, словно увидела призрак. Она медленно, как во сне, сняла капюшон. Её лицо было залито слезами.

Мальчик перестал плакать.

Он уставился на неё своими огромными глазами, полными детского любопытства и чего-то ещё… какого-то смутного, глубинного узнавания.

— Ма… — лепетнул он невнятно, протягивая к ней ручонку с игрушкой.

Это было слово, которое он, наверное, пытался сказать всем женщинам, что ухаживали за ним. Но в тот миг оно прозвучало как приговор и как благословение.

Мелисса рухнула на колени прямо на пыльный пол холла, не в силах сдержать рыдания. Она не решалась подойти ближе, боясь спугнуть этот хрупкий миг.

— Кай, — прошептала она, и это имя на её устах прозвучало как молитва. — Мой мальчик. Мой маленький мальчик.

Ильза молча наблюдала за этой сценой, и её собственное строгое лицо смягчилось. Она видела не колдунью, не опасную незнакомку. Она видела мать. Измученную, исстрадавшуюся, но настоящую.

Я стояла позади, чувствуя, как по моим щекам катятся горячие слёзы. Я смотрела на своего брата.

Крошечного, испуганного, живого.

Война с Фростхартами, угроза Сибиллы, древние камни силы — всё это вдруг отошло на второй план, утратило значение перед лицом самого простого и самого важного чуда. Мы нашли его. Он был здесь. И он был прекрасен.

Теперь предстояло самое трудное: не напугать его, заслужить его доверие и решить, как уберечь это хрупкое счастье от надвигающейся бури. Но в тот момент, в пыльном холле старого дома, было только тихое, щемящее чудо воссоединения.

Глава 32

Встреча в столице

Мы вышли из дома ван Гельдеров, и мир будто перевернулся. Воздух столицы, ещё недавно казавшийся враждебным, теперь пах свободой и надеждой.

Мама, бледная и трепетная, прижимала к груди завёрнутого в тёплый плащ Кая. Мальчик, утомлённый слезами и чужими людьми, уже засыпал у неё на плече, сжимая в крошечной ручонке её палец.

Тётя Ильза, сдавленно рыдая, осталась на пороге — мы договорились, что она навестит его, когда всё уляжется. Старая женщина, в конечном счёте, любила его и понимала, что мы — его кровь, его единственный шанс на настоящую семью.

Мы поспешили к городским воротам, где оставили лошадей, торопясь убраться из этого осиного гнезда до того, как Сибилла или её люди опомнятся.

— Нужно поесть в дорогу, — практично заметила я, замечая, как у матери подкашиваются ноги от пережитого потрясения. — И тебе подкрепиться надо.

— Но, Сибилла… — испуганно произнесла мать.

— Мы успеем. Тем более, она не знает, что мы в городе, — самоуверенно ответила я и показала на первую попавшуюся хлебную лавку у самых ворот.

Воздух там был густым и тёплым, пах свежим хлебом, корицей и жареным луком. Я усадила матушку с ребёнком за дальний столик в углу, в тени, и направилась к прилавку.

И вот тогда я её увидела.

Она стояла у кондитерской витрины, разглядывая сладости с видом королевы, снизошедшей до плебейской забавы.

Высокая, ослепительная, в дорогом платье из серебристо-серого бархата, отороченного горностаем. Её пальцы, унизанные перстнями, лениво водили по стеклу. Сибилла.

Моё сердце замерло, а затем забилось с бешеной силой. Я резко отвернулась, натянув капюшон глубже на лицо, и сделала вид, что выбираю хлеб. Сквозь гул крови в ушах я услышала её голос — сладкий, как патока, и острый, как бритва.

— Эту безделицу, — сказала она продавцу, кивнув на самый дорогой торт. — И завершите получше. Это подарок для одной… милой семейки. У них сегодня такой радостный день. Появился новый член семьи.

Ледяная рука сжала моё сердце.

Она знала. Она всё знала.

Я осторожно посмотрела на неё. Она уже не сводила с меня глаз. Не на прилавок, не на продавца, а прямо на меня. В её глазах цвета зимнего неба горел холодный, торжествующий огонь. Она медленно, как кошка, играющая с мышкой, провела кончиком языка по губам.

Она знала, что я здесь. И знала, кто сидит за тем столиком в углу.

Мои ноги сами понесли меня назад к столу. Я схватила мать за локоть.

— Вставай. Немедленно. Мы уходим, — моё шипение было беззвучным, но полным такой неконтролируемой паники, что её глаза тут же расширились от страха.

— Что? Почему? Раэлла, что случилось?

— Она здесь.

Всего два слова.

Но Мелисса поняла всё. Кровь отлила от её лица. Мама инстинктивно прижала к себе спящего Кая ещё крепче и рванулась к выходу.

Мы почти выбежали на улицу, когда тот самый сладкий, ядовитый голос окликнул нас:

— Какая неожиданная и трогательная встреча!

Мы замерли как вкопанные.

Сибилла не спеша вышла из лавки следом за нами. В руках у неё была изящная коробка с тортом, перевязанная серебряной лентой.

— Герцогиня, — я вынудила себя выпрямиться и повернуться к ней, заслоняя собой мать и ребёнка. Моё сердце колотилось где-то в горле.

— Милая Раэлла, — она окинула меня насмешливым взглядом. — И… Мелисса, если не ошибаюсь? Как поживаете? Слышала, вы воссоединились с семьёй. Как мило.

Её взгляд скользнул по спящему Каю, и в её глазах вспыхнул неподдельный, жадный интерес.

— О! Это тот самый… мальчик? Поздравляю. Очаровательное дитя. Определённо… с характером. Чувствуется сильная ведьминская кровь.

Она сделала шаг вперёд, и её пальцы с длинными острыми ногтями потянулись, чтобы коснуться щёчки Кая.

Мелисса резко отшатнулась, прикрывая его своим телом.

Сибилла засмеялась — лёгкий, колкий, как иголки, смешок.

— О, не бойтесь. Я не причиню ему зла. Напротив. Я пришла сделать предложение.

Она обвела нас обоих своим холодным взглядом.