Когда она расцветает - Габриэль Сэндс

— Откуда ты все это знаешь?

— Насилие — часть моей работы.

— Ты имеешь в виду, что люди устраивают драки и все такое в твоих клубах?

Он отворачивается и чешет уголок рта. — Ага.

— Я думала, Рас и его команда со всем этим разобрались.

— Большинство из этого. Но иногда, это должно иметь дело с мной. Как сегодня вечером. Чтобы эффективно справляться с насилием, вам нужно его понять. Обычно склонный к насилию человек обычно не очень умен. Они не могут понять, как справиться с ситуацией. Они не могут контролировать свои эмоции и впадают в ярость. Когда ты знаешь, на что обращать внимание, почти каждый акт насилия можно предотвратить. Иногда все, что нужно, — это несколько тщательно подобранных слов. В других случаях ты можешь остановить это только собственным проявлением силы. Вот что ты сделала сегодня вечером.

— Я обострила ситуацию вместо того, чтобы остановить ее.

— Ты увела от него Астрид, не так ли? Ты создала отвлечение. Ты заставила Нело изменить свою цель.

— Да.

— Забудь, что он тебе сказал, — говорит Дамиано. — Он никогда не причинит тебе вреда.

Я позволяю его словам оседать на моей коже и просачиваться в мою кровь, как доза наркотика. Так заманчиво ему поверить. — Ты не позволишь ему.

— Нет. Я уже говорил тебе, не так ли? — Он тянется к моей щеке и проводит кончиками пальцев к моим губам. — Я собираюсь сделать тебя своей, Але. И я всегда защищаю то, что принадлежит мне.

Волна разбивается, хлещет нас по пятам. Я открываю рот и высовываю язык. На вкус он как соль, безопасность и желание.

Я хочу быть пропитанной этим. Всего на одну ночь я позволю себе поверить, что он защитит меня.

Он видит мое намерение прежде, чем я успеваю его озвучить, и запускает пальцы в мои мокрые волосы, приближая мои губы к своим. Боже, как приятно целовать его.

Но он прерывает поцелуй и снова смотрит на меня. — Черт, я до сих пор не могу поверить, что ты чуть не утонула.

— Прости, — говорю я. — Это было глупо.

— Да.

Я провожу руками по его мускулистой груди и запутываюсь пальцами в его классической рубашке. — Заставь меня снова почувствовать себя живой.

Его глаза вспыхивают жаром, а затем он наваливается на меня, прижимая мою спину к песку и устраивая свое мощное тело над моим. Он позволяет мне почувствовать его вес, как будто он знает, как сильно я нуждаюсь в том, чтобы быть привязанной к чему-то прямо сейчас. Мои пальцы ныряют под его рубашку и ногтями проводят длинные линии вдоль его спины. Это вызывает у меня довольный стон и кусание за нижнюю губу.

Он отталкивает меня и смотрит на мою промокшую одежду. — Сними рубашку, если не хочешь, чтобы я ее с тебя содрал.

Прилив жара оседает внутри меня. Вероятно, лучше оставить нашу одежду нетронутой, так как нам еще нужно вернуться в клуб.

Он помогает мне снять мокрую ткань с головы, а затем тянется позади меня, чтобы расстегнуть лифчик. Как только моя грудь обнажается, его руки становятся жадными, его рот жаждет моего вкуса. Он берет один сосок в рот и тянет его зубами, прежде чем сделать то же самое с другим. Электричество покалывает всю мою кожу, а жар скручивается в ямке живота, пока я так отчаянно не хочу большего, что отталкиваю его и быстро стягиваю нижнее белье и шорты.

Дамиано смотрит вниз на мою обнаженную фигуру.

— Блядь, — хрипит он. — Это тело было создано для меня.

Что-то трепещет в моей груди. Почему это звучит так правильно, когда он говорит такие вещи?

Он поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом, словно призывая меня к протесту. Когда я этого не делаю, он дает мне награду.

Его рот между моих ног.

Я царапаю песок, пока он лижет и сосет мой клитор. Как он так хорош в этом?

— Черт, — задыхаюсь я. Мое зрение расплывается, когда давление между моими ногами нарастает и нарастает. Он берет меня за бедра и взваливает на свои плечи, как будто я ничего не вешу. А потом он смотрит на меня, его рот все еще приклеен к моей киске.

Все лопается, и я кричу. Как бы я ни корчилась, он не отпускает меня. Когда я начинаю спускаться, он трахает меня своим языком, и смутное удовольствие от всего этого просто нереальное.

— Дамиано, — стону я.

Наконец он опускает меня обратно на землю и погружает пальцы внутрь меня, собственнически сжимая их.

— Я никогда не пробовал лучшей киски, — хрипло говорит он.

Я провожу тыльной стороной ладони по лбу. Боже.

Когда он нависает надо мной, я просовываю руку ему в штаны, чтобы найти его твердый член. Он зажмуривает глаза, когда я начинаю его гладить, затем стонет, когда я крепче сжимаю его, но прежде, чем я успеваю продолжить эксперимент, он рявкает: — Хватит.

Он выдергивает мою руку из штанов, поднимает ее над головой и целует шею.

— Я собираюсь кончить в тебя, — говорит он.

Дрожь пробегает по моей спине, когда я понимаю, что это его способ спросить разрешения. Мне сделали последнюю прививку от противозачаточных средств накануне свадьбы, а это значит, что еще месяц или около того у меня все хорошо.

— Хорошо, — выдыхаю я.

Он удовлетворенно рычит, отрывается от меня и начинает раздеваться.

Когда он полностью обнажен, он становится на колени между моими ногами, его мощное тело освещено луной. Это зрелище настолько поразительно, что его должен запечатлеть художник, но пляж совершенно пуст, кроме нас. Я провожу кончиками пальцев по рельефным мышцам его груди и пресса и пытаюсь запечатлеть в памяти каждую деталь.

Он хватает меня за подбородок и нависает надо мной своим телом. Предвкушение того, что вот-вот произойдет, заставляет мои пальцы ног сгибаться. Его член прижимается к моему бедру, и я перемещаю бедра и выстраиваюсь в линию с его входом. Это второй раз, когда мужчина будет внутри меня, и я уже знаю, что это будет не так, как в первый раз.

Он толкается одним плавным движением и резко выдыхает. Мои глаза закрываются от ощущения наполненности. Я вонзаю ногти в его задницу, и он начинает двигаться, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, пока не становится безумным и отчаянным. Я чувствую еще один оргазм, нарастающий по краям.

Внезапно он выходит,