Вишневая - Линн Берг

момент нервная система не выдержала и позорно сдала. Даня рывком вскочил с места и, не тратясь на лишние разъяснения, направился к выходу из библиотеки. Вишневая, разумеется, словно на привязи, собралась тащиться следом. Перегородив собой дверь, Миронов торопливо бросил:

— Пойду к ресепшену, может что полезное узнаю. Посиди с ребятами.

— Слушай, я лучше вернусь в домик, — перспектива провести и без того нервные минуты ожидания в компании его друзей ее очевидно не радовала, — не хочу я ни с кем сидеть.

— Чего ты как маленькая? — с едва слышной претензией взвился Даня. — Они нормальные… Бывают, когда захотят. К тому же, я обещал твоей матери…

— О чем тебя никто не просил, — отвесила без раздумий Есеня, тяжело вздыхая, — слушай, я в состоянии найти путь до дома сама, без посторонней помощи.

— Просто дай мне все выяснить, и мы разойдемся как в море корабли.

Напрягшиеся плечи Вишневецкой наперед выдавали нервозность. Она ведь ненавидела незнакомцев, особенно когда их количество изрядно превалировало. Внутри вдруг несмело заворочались сомнения. С чего вообще он взял, что ей остро необходима его опека? Откуда эти дурацкие мысли, что без него она обязательно сгинет в черноте ночи, не разобравшись толком, что делать?

Даня хорошо помнил, как таскал за нее тяжелые сумки на сборах и заставлял тем самым испытывать неловкость. Как обидно поддевал всякий раз, стоило ей ошибиться, исполняя очередное упражнение. Как она злилась на него за это и злость подстегивала ее стараться лучше.

Он помнил, как они старались друг друга игнорировать за пределами спортивной школы, будто и не знакомы были вовсе. Как во время редких совместных выездов на природу с родителями обменивались за весь день лишь парой фраз, и каждый скупой диалог начинался и заканчивался на стандартных для них: «пошел ты» и «сама иди».

А потом случилось олимпийское золото в командном зачете и бронза в индивидуальном, у него снесло крышу и Даня, мало осознавая масштаб последствий, неосторожно бросил те слова, что для карьеры Вишневой оказались фатальными. Травма плеча, закрывшиеся двери спортивной карьеры. Пять лет забвения и вот судьба снова свела их вместе. А в глазах Миронова она будто так и осталась той нескладной девчонкой, которую так нравилось изводить и провоцировать. В детстве он считал это забавным, сейчас делал это скорее по старой привычке. Вот только Есеня давно уже выросла, чего Даня, кажется, до сих пор не мог до конца осознать.

— Ладно, — сдавшись, выдавила она.

— Вот и умница.

В ее взгляде красноречиво читалось стандартное «иди в жопу, Миронов». Нехотя она вернулась на диван и без особого желания подхватила диалог, отвечая на бесконечный поток вопросов от Киры. Даня беззвучно шмыгнул за дверь.

Толпа у ресепшена с течением времени так и не рассосалась, напротив, уплотнилась и загудела еще громче, словно растревоженный вулкан. Кто-то показательно хватался за сердце, кто-то угрожал сдохшим телефоном и несуществующими связями, обещая, что эту лавочку скоро прикроют, кто-то подобно рыбе на нересте метался из стороны в сторону в поисках новостей. Людей же вроде Дани, способных сохранять бесстрастие и терпеливо дожидаться, когда схлынет эта суета, остались скромные единицы.

— А что случилось-то? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Провода накрылись, — с недовольством бросил кто-то в ответ. — Вызовут электриков и во всем разберутся, панику не разводите.

— А связь где возьмут для электриков-то?

— На горе все прекрасно ловит, сейчас сходят и вызовут, успокойтесь.

— Зачем вообще строить там, где телефон не ловит?

— А чтобы такие как вы спрашивали.

Перекличка взаимными оскорблениями поднялась волной от центра зала и без предупреждения затопила окраины. Минуты не прошло, как развязалась настоящая словесная баталия с пожеланиями жить долго и счастливо. Ловить в этой палате для душевнобольных было нечего, однако Даня по собственной глупости решился настойчивым буром пропахать себе путь сквозь людское стадо к стойке и поинтересоваться, когда, наконец, эти придурки сообразят взять ситуацию под контроль.

Кажется, ругань с администратором заняла всего ничего, высосала нервы и терпение, но точно не время. Только часы твердили об обратном. Препирательства отняли у него два часа жизни вместе с не подлежащими восстановлению нервными клетками. Миронов не раз проклял тот день, когда вместо традиционной поездки с отцом в Европу согласился на эту дыру.

В библиотеку он вернулся изрядно всклоченный и заведенный, а на месте компании обнаружил только сиротливо устроенного с ноутбуком в руках Макса, слишком поглощенного своими занятиями, чтобы его заметить.

— Куда все опять делись? — без особых вступлений раздраженно отвесил Даня. Всю вежливость выжрала злость.

— Так они вроде на тусовку какую-то собрались. Кира и подружку твою с собой уговорила, — просто ответил Макс, бросая на него безразличный взгляд.

— На какую тусовку?

— Да откуда я знаю, че ты допрашиваешь меня, Миронов? — друг встал в глухую оборону, потирая висок. — Сказали, что в соседнем корпусе организаторы притащили сабвуфер и подключили к генератору, даже работу бара умудрились восстановить, чтобы людей не волновать.

Неискоренимая потребность нажираться даже в самой неподходящей ситуации Даню удивляла мало. Тем более не удивлял факт того, что в месте скопления музыки и алкоголя непременно затешутся его друзья. Единственное, что по-настоящему вызывало удивление, так это новость о том, что Есеня, обычно лишенная стадного чувства, нашла в себе смелости потащиться за ними следом. Хотя кому, как не ему знать, какие сладкие песни способны петь друзья, чтобы споить кого-нибудь.

— Что ж за день сегодня такой! — громко и несдержанно процедил сквозь зубы Даня, срываясь с места.

Глава 14

Алкоголь и тонкий шлейф знакомого запаха травки раскачивал человеческую биомассу под тяжелые басы. Расслабленность на грани нирваны лишала людей проблем и чувства пространства, отсекала прочь время, усыпляла внутри сознание, оставляя одни только инстинкты. Темноту рассеивала флуоресценция красок и ультрафиолетовых переносных ламп, которые как попало были устроены на всем, за что можно было зацепиться. Кто-то истерично размахивал фонариками, кто-то поджигал спички, наплевав на технику безопасности. Датчики дыма сегодня ночью безмолвствовали.

Первой в толпе Миронов отыскал Киру, во рту которой уже орудовал языком какой-то парень в рваной футболке с татуировками на бугристых руках. Сестра всегда была чрезмерно дружелюбной. Порой настолько, что некоторых ее кавалеров выпроваживать приходилось не только словами. Заведенному препирательствами с администратором Дане хватило бы самой малости, чтобы отвадить от нее непрошенную компанию. Нужен был лишь повод.

Вот только, завидев его, Кира сама без охоты оторвалась от нового друга и что-то наспех прошептала ему на ухо. Тот с пониманием кивнул в ответ и выпустил ее из объятий. В неоновом полумраке