Пораженные - Р. Д. Бейкер

— Привет. — Он улыбается мне, хотя его глаза темнеют, когда он смотрит на мой синяк под глазом.

— Привет. Ты сейчас на дежурстве у врача?

— Только для наших важных персон.

— И я одна из них? — я смеюсь. — Ну, ты можешь сказать им, что уборка перед сном — отстой.

— Я передам это, — он садится рядом со мной, поднимает глаза и смотрит на меня с легкой улыбкой, пока затягивает жгут на моей руке. — Ты в порядке?

Я киваю, подавляя вздох, когда он касается вены на моей руке. Его руки действительно теплые.

— Ты же знаешь, я так и не извинилась.

— За что? — спрашивает он, не поднимая глаз.

— В тот день возле душевой, когда я сказала, что ты холодный и бескровный.

Сайлас тихо смеется.

— Теперь небольшая царапина, — он вводит иглу, и я едва это чувствую.

Он смотрит на меня с почти злой усмешкой.

— Извини. Я сказал, что у меня будет достаточно стояка, чтобы заставить тебя кричать.

Я громко смеюсь, и у меня такое чувство, будто с моих плеч сваливается тяжесть.

— Ты действительно это сказал.

— Да.

— Ты действительно сожалеешь о том, что сказал это? — я поджимаю губы и оглядываю его с головы до ног. — Что-то подсказывает мне, что, когда такой мужчина, как ты, говорит что-то подобное женщине, он это и имеет в виду.

Он хмурит брови, на его лице пляшет фальшивый гнев, хотя он не может перестать ухмыляться.

— Ты спрашиваешь, могу ли я не только говорить, но и действовать?

Мои щеки пылают, я уверена, что я ярко-красная.

— Я имею в виду… Я не имела в виду…

Он наклоняется ближе.

— Ты спрашиваешь, какой я в постели?

— О боже, нет. — Я качаю головой, надеясь, что он не видит, как я сжимаю бедра. — Нет, извини. Я… я пошутила.

Он смеется, и, срань господня, он великолепен, когда делает это.

— Я знаю, просто нравится возбуждать тебя.

— Ну, ты, конечно, это сделал. — Я тяжело выдыхаю и расслабляюсь на сиденье. — Но ты также заставил меня рассмеяться, так что спасибо тебе.

Он кивает мне, откидываясь на спинку стула и вытягивая перед собой длинные ноги. Я еще раз поражаюсь тому, какой он высокий.

— Ты весь в татуировках?

Мгновенно эта ухмылка возвращается, полная развязности и нахальства. Он проводит языком по зубам, и я просто чувствую приближающийся намек.

— Сейчас пытаешься меня раздеть?

Я закатываю глаза, пытаясь скрыть, насколько мне это нравится.

— Да, безусловно. Ты видел мое тело, пришло время мне увидеть твое, верно?

— Хорошо, если ты настаиваешь. — Он начинает расстегивать свою рубашку цвета хаки, смеясь и обнажая клыки, когда я вскрикиваю и прикрываю глаза. — Раз уж тебе так любопытно, скажу, что выше пояса я весь в чернилах.

— Ну, за исключением этого хорошенького личика. — Я делаю жест рукой, и он поднимает брови, явно довольный тем, что я только что сказала.

— Ты считаешь меня красивым, Джулс?

Я закатываю глаза.

— У тебя ведь есть зеркало, верно?

— Ну что ж, большое спасибо. — Он скрещивает руки на груди. — Рад, что ты считаешь меня красивым.

— Значит, ты покрыт чернилами выше пояса. А что насчет…ниже?

Господи, что со мной не так? Почему я флиртую с ним? У меня есть парень. Это так неправильно. Я быстро качаю головой, надеясь, что вопрос, который я только что задала, каким-то образом растворится в эфире, и Сайлас забудет о нем.

Вместо этого вселенная посылает мне отвлекающий маневр в виде громкого грохота. Но потом слышится звук выстрелов, от которого все в клинике кричат. Мы связаны, в наших руках трубки, и мы не можем убежать.

— Эй, теперь ты в порядке, я держу тебя, — говорит Сайлас, стоя надо мной, его руки нежно сжимают мои плечи. — Это всего лишь испытание оружия, на самом деле все в порядке.

— Испытание оружия? — Я осознаю, что на моей верхней губе выступил пот, и хватаюсь за руку Сайласа той рукой, которая не пристегнута. — Что ты имеешь в виду?

— Просто новые заряды по периметру, они звучат страшнее, чем есть на самом деле.

Я хватаю ртом воздух, сосредотачиваясь на его глазах, на их цвете. Они скорее карие, чем красные, действительно красивого цвета ржавчины. Он мягко улыбается, поглаживая большим пальцем мою шею сбоку. Все мое тело расслабляется от этого прикосновения, и я вздыхаю, пытаясь выровнять дыхание.

— Похоже на светошумовую вспышку, верно?

Сайлас смеется.

— Да, именно так. — Его большой палец снова пробегает вверх по моему горлу, и снова опускается. — Все в порядке. Ты в безопасности. Я обещаю.

— Мой отец был полицейским. — Слова вырываются у меня сами собой. — Он научил меня стрелять. Я…я раньше была действительно хороша. Меня никогда не пугало, насколько это было громко.

Сайлас кивает.

— Ну, тогда я знаю, что никогда не стоит перечить тебе. Ты и вся эта наглость, и пистолет? Нет, спасибо.

Я разражаюсь нервным смехом, и звук получается немного дрожащим, с оттенком истерии.

— Они, вероятно, просто отскочат от тебя.

Сайлас громко смеется, все его лицо светится, и если бы я стояла, у меня бы задрожали колени. Боже, все это начинает путаться у меня в голове. Я схожу с ума, потому что, глядя на него прямо сейчас, я убеждаюсь, что Сайлас — самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела в своей жизни. Я поднимаю руку, кончиками пальцев едва касаясь линии его подбородка, и он замирает.

— Почему ты заставляешь меня так себя чувствовать?

Его кадык ходит вверх-вниз по горлу, татуировки на шее смещаются.

— Что чувствовать?

Я пожимаю плечами.

— Безопасность.

Занавес отдергивается, и Сайлас быстро выпрямляется, в одно мгновение увеличивая расстояние между нами. В кабинку заходит еще один Кормящийся и тычет большим пальцем через плечо, когда смотрит сверху вниз на Сайласа.

— Ты нужен обсерватории, давай.

— Да, не беспокойся, я просто закончу здесь, а потом подойду.

Вампир кивает, разворачивается и уходит, не закрыв занавеску. Сайлас опускает взгляд на мою руку, мгновение колеблется, прежде чем начать извлекать иглу, прижимая ватку к вене.

— Вот, продолжай давить на нее. — Он опускает глаза, и его пальцы задерживаются, даже когда я просунула свои под его, чтобы удержать марлю на месте.

Его пальцы нежно касаются моих, и по моей спине пробегают мурашки.

— Он… — он прочищает горло. — Он добр к тебе, не так ли?

— Кто? Мэтт?

Он кивает, его глаза по-прежнему устремлены вниз.

— Да.

— Хорошо. — Он убирает свою руку с моей, берет рулон скотча и закрепляет марлю на проколе в моей