Освобождение Луки - Виктория Эвелин

— Мне так жаль. Это было грубо, — сказала она, заставляя себя не отрывать взгляда от Веракко.

Он перевел взгляд с нее на Луку и криво улыбнулся, обнажив чересчур острые клыки.

— Так это и есть твоя пара, да? Я встречал Луку несколько раз, но он никогда не казался таким… сердитым.

Отлично, значит, это точно из-за меня.

— Да, я думаю, он зол, что я его пара.

Веракко фыркнул.

— Тогда он идиот.

Элис одарила его грустной улыбкой. Что теперь произойдет? Были ли случаи, когда пара не заключала союз? Из всего, что она узнала, казалось, что спаривание было на всю жизнь, но это не означало, что она должна ему нравиться.

— Он прав, что ненавидит меня. Я заставила его метки появиться. Я не хотела делать то, что говорил Хелас, но у меня не было выбора, и теперь я навсегда пара Луки, и он ненавидит меня и… — голос Элис стал напряженным, когда она продолжила.

— Эй, э-э, не нужно расстраиваться, — сказал он без особой убежденности. Взгляд Веракко скользнул по комнате; ему явно было не по себе от ее проявления эмоций. Он наклонился, продолжая более низким тоном. — Послушай, я не знаю, что с тобой случилось в том месте, и я не знаю, что Хелас сказал тебе, но ты не можешь заставить появиться брачные метки. Они появляются или нет, независимо от обстоятельств. Они могут проявляться в разное время для разных людей, но никто ничего не может сделать специально, чтобы проявить их.

Элис снова взглянула на Луку, ее глаза защипало от непролитых слез. Когда ее утешали, она всегда плакала больше, а не меньше. Лука все еще выглядел разъяренным, но теперь его жесткий взгляд был обращен на Веракко. Он начал вставать, но затем быстро сел обратно, его лицо побледнело.

— Посмотри на меня, Элис, — скомандовала Веракко. Его тон был бархатистым, и она почувствовала, как его слова звучат у нее в голове.

Она тряхнула головой, чтобы прояснить ее, и заметила, что глаза Веракко метнулись в сторону. Мог ли он на самом деле использовать свой голос, но внутри ее головы? Она посмотрела на него, приподняв брови.

Он прочистил горло и быстро пробормотал «извини», прежде чем снова встретиться с ней взглядом. Он продолжил без каких-либо дальнейших объяснений.

— Ты его пара. Он не твой. Если у него не хватает здравого смысла понять, как ему повезло, что он нашел тебя, это не твоя проблема. Ты нужна ему. Он тебе не нужен. — Он бросил свирепый взгляд в сторону Луки, затем наклонился и прошептал: — Скажи мне, если он будет вести себя как пишот, и я обязательно взломаю программу его дома и превращу его жизнь в сущий ад.

— Спасибо. — Элис хихикнула, вытирая глаза рукавом свитера. — Что такое пишот?

— Это не переводится, да? Так вы называете кого-то, кто ведет себя как идиот или является очень неприятным человеком. Как описать… — он прищурился, устремив взгляд в потолок, и провел кончиком заостренного языка по своему острому клыку. — Я полагаю, что это слово появилось в горах, где живут в песке. Я думаю, оно означает «Того, кто плюет против ветра».

Она снова рассмеялась, вызвав легкую улыбку у Веракко.

В чем-то он прав. Если Лука хотел злиться на нее, то это было его право, но ей нужно было помнить, что на самом деле она его не знала. Конечно, они провели вместе много недель, но это был не настоящий он.

В том месте, где у нее не было ничего и никого, у нее, по крайней мере, был он. Сильный мужчина, который пытался защитить ее, как только мог. Элис поняла, что цеплялась за эту его версию, защитника, забывая, что он также был настоящим мужчиной. Вычеркни это. Она все время забывала, что он инопланетянин. Тот, кого она не знала и, возможно, не хотела знать.

Веракко также был прав насчет того, что Лука нуждается в ней. Было бы больно разрывать с ним отношения, учитывая, что она так сильно привязалась, но она сможет двигаться дальше, если понадобится. Она была увлечена и привлекала, но она не была влюблена, и даже если бы это было так, люди постоянно переживали разбитое сердце. Если бы он действительно был заинтересован в том, чтобы быть с ней, ему тоже придется ради этого потрудиться.

Она снова посмотрела в его беспокойные голубые глаза. Она дала бы ему шанс, но ей нужно было сохранить свою новообретенную силу. Если он все испортит, это будет конец. Второго шанса не будет. Не видеть хорошего в ком-то, кого просто не существует. Не пытаться исправить его. Чужой или нет, он мог либо завоевать ее, либо прожить свою жизнь как мужчина без своей пары.

Ясно было одно — им с Лукой нужно сесть и все обсудить. Она встала, воспользовавшись моментом, чтобы подготовиться к ответной реакции, которую могла получить.

Когда она подошла к нему, он встал, не сводя с нее глаз. Всякий раз, когда она входила в его камеру в изоляторе, его тело расслаблялось, как будто он ждал весь день, чтобы хотя бы мельком увидеть ее. Теперь напряжение накатывало на него волнами, и он стиснул спинку стула, как будто мог раздавить ее в любую секунду.

— Привет, Лука, — тихо сказала она.

Он слегка наклонил голову.

— Элис.

За те недели, что они провели вместе, влечение к нему проникло глубоко в ее душу. Он произнес всего одно слово, но от его знакомого, глубокого рокочущего голоса по ее спине пробежал электрический разряд.

Они долго смотрели друг на друга. Это был первый раз, когда они по-настоящему говорили с тех пор, как… вообще. Когда она огляделась, то увидела, что всеобщее внимание обратилось к ним.

Она почувствовала, как к щекам приливает жар.

— После собрания мы могли бы поговорить на улице?

— Нет, — быстро сказал он. Костяшки пальцев руки, все еще сжимавшей его стул, побелели.

Она прикусила губу, не зная, как ответить на откровенный отказ. Он открыл рот, но затем снова закрыл его. Ей показалось, или он действительно выглядел бледным?

— Нам действительно нужно поговорить. Я хочу извиниться за то, что там произошло, — настаивала она, задаваясь вопросом, не стала ли она причиной его болезненной реакции. — Я знаю, ты можешь не помнить меня или то, что произошло, но я…

— Я не хочу говорить с тобой прямо сейчас, Элис, — сказал он сквозь стиснутые зубы, затем сел обратно, не встречаясь с ней взглядом.

Элис прикусила внутреннюю сторону щеки