Сокровище Нави. Болотница - Кристина Юрьевна Юраш

– Не дашь денег? Я тебе расписку напишу! – заметил Максим, расслабляясь. – У тебя вон, ожерелье на целый музей тянет. А мне немного надо. Тысяч сто… Пока я новую работу не найду!

Глава 45

– Денежка? – спросила я, чувствуя, как меня раздражает это слово. Нет чтобы просто назвать деньги деньгами. Нет, обязательно «денежка» или, еще хуже, «денюжка». Тьфу!

Максим махнул рукой, словно отгоняя надоедливого комара, который никак не хотел улетать.

– Ну да, где-то сто пятьдесят, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Больше не надо, не стоит.

Я смотрела на мужа, который мялся в илистой грязи, словно и сам не знал, что делать. Его лицо было покрыто пылью, а руки – грязные и дрожащие. Внутри всё сжималось от раздражения и боли.

– Послушай меня, Максим, – произнесла я, вздыхая, словно пытаясь взять себя в руки. Весь этот разговор был нервным и неприятным, как будто я шла по острию ножа. – Я что-то не видела, чтобы ты сидел у болота и звал меня. Мне кажется, если человек любит, он тут поставит палатку!

Он чуть покачнулся, словно слова мои задели его за живое, но быстро оправился и оперся на колено.

– Да ты что? Мне на работу! – опешил он.

Я сверкнула глазами.

– Не перебивай! – строго сказала я, чувствуя, как внутри закипает гнев. – Ты мог бы приезжать сюда каждые выходные. Но ты пришел только тогда, когда тебе понадобились деньги. Тебе ситуация ни на что не намекает?

Он махнул рукой, словно сбрасывая с себя последний груз.

– Да я упахиваюсь! – рявкнул он. – И что? Весь день на ногах, а в голове одни долги.

Я взяла в руки большую, влажную жабу, поглаживая ее, словно дон Корлеоне свою любимую кошку.

– Да я с утра еле глаза продираю! – продолжал Максим, чуть повышая голос. – Мне кредит гасить надо!

– У тебя никаких кредитов нет! – резко возразила я.

– Да я тебе сейчас платежки покажу! – с горечью в голосе добавил Максим. – А! Черт! Связь не ловит! – раздраженно фыркнул он, теряя терпение. – Ладно, распечатаю – принесу!

Я вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие.

– Послушай меня, честно, – сказала я, чуть смягчая голос. – Вот скажи мне правду. Тебя жизнь ничему не учит? Или ты просто не хочешь видеть реальность? У тебя что, рядом нет банка, раз ты снова у нечистой силы решил деньги занимать? Я помню, как ты трясся под одеялом, как боялся каждого шороха. И теперь ты снова пришел просить деньги у Царя Болот? Где логика?

Максим вздохнул, словно сам начинал сомневаться в своих словах.

– Мне просто нужно, – прошептал он, – очень нужны деньги. Вот и вся логика. Меня банки прижали. Квартиру отберут, а я – никуда не денусь. Тебе самой некуда будет возвращаться! Вчера извещение пришло!

Он опустил голову, словно пытаясь спрятать свою слабость, и зажмурился.

– Максим, я просила правду, – сказала я тихо, но с нажимом. – Правда – в обмен на помощь.

Я понимала, что если он скажет мне правду – про Галусика и про себя, – я смогу убедиться, что Царю Болот можно верить. Сейчас я видела своего мужа, которого почти боготворила, а он выглядел жалко – словно потерянный, без защиты. Неужели я была слепой? Неужели я не видела, что он храбр только на словах, а когда дело доходит до каких-то действий – он сразу прячет голову в кусты? Чем? Вот чем я смотрела? Или просто была влюблена, и влюбленность закрывала глаза на все недостатки?

Максим поднял руку, словно собираясь что-то сказать, но потом опустил ее.

– Ладно, – произнес он раздраженно, – я постараюсь решить всё сам.

Я посмотрела на него, ощущая внутри холодок – это только начало, и впереди еще много тяжелых разговоров и решений.

Обычно после этой фразы я бросалась за ним, уверенная, что тоже могу помочь. Мои брови нахмурились, вспоминая, как муж в такие моменты обычно долго ломался. Он говорил что-то вроде: «Как же так? Я же мужчина! Мне стыдно принимать помощь от женщины! Разве я сам не могу? Кто я? Тварь дрожащая или штаны ношу?» Тогда он казался мне героем – рыцарем, который готов в любой момент прийти на помощь! Что он гордый, не ноет, не плачет. И в эйфории этого чувства я не замечала, как все проблемы плавно перекатывались на мои плечи. «И вот еще! Держи!» – словно говорил муж, с радостью вручая мне ворох своих забот.

Максим не отошел далеко. Он явно ждал, что я брошусь за ним, как раньше, – как будто надеялся, что я снова его поддержу, снова брошусь спасать, взвалив на себя груз ответственности. Но я сидела неподвижно, словно вкопанная. Внутри уже накапливалась усталость – жаба на моих руках уже не шевелилась, словно тоже понимая, что сейчас не время для борьбы.

Я видела, как шаги Максима замедлялись, и он, наконец, не выдержал, повернулся ко мне.

– Ты не понимаешь, как мне… – начал он, но не договорил.

– Правду! – прервала я, голос мой прозвучал твердо и ясно. – Меняю деньги на правду!

Он вздохнул, словно сдаваясь.

– Да какую тебе правду надо?! – развел руками муж. – Что? Что за правду ты из меня вытягиваешь?

– Про тебя, про долг, про Галусика, – намекала я.

Он усмехнулся, словно услышал самую смешную шутку.

– Ты явно рехнулась, – сказал он, надувая щеки и выдыхая в сторону. – Я живу один. По выходным пью пиво с друзьями. Иногда играю в бильярд. Не на деньги, конечно. На интерес. Но я имею право. Я и так упахиваюсь на работе! Галусика я уже лет сто не видел. Как ты исчезла, так всё и закончилось. Это – твоя подруга, а не моя.

Я кивнула, словно соглашаясь с его словами, и тихо сказала:

– Хорошо, – чуть слышно произнесла я. – Я тебя услышала. Завтра приходи. Всё обсудим. И условия тоже.

Максим чуть поморщился, будто не ожидал такого ответа, но кивнул.

– Ладно, – сказал он коротко. – Завтра.

Я взглянула ему прямо в глаза, чувствуя, как внутри снова закипает смесь обиды и разочарования.

Глава 46

Он ушёл, а я нырнула в глубины болота.

Вспышки воспоминаний переплетались, оставляя меня в состоянии двойственной растерянности. С одной стороны, в сердце ещё теплится слабая надежда – та самая, крошечная, почти незаметная, словно тонкая нить, связывающая меня с былой любовью. Эти остатки нежности когда-то согревали меня изнутри, и сейчас не дают покоя. Ну конечно! Как можно считать мерзавцем того, с кем делили шоколадку,