Возлюбленный для Железной леди - Ксения Винтер

Я хорошо учила в школе историю и, в общих чертах, могла представить, чем для Макса может закончиться запоздалый подростковый бунт и окончательная сепарация от сиятельного родителя.

— Боитесь, что за ним начнётся охота, стоит ему покинуть отчий дом? — уточнила я.

— Даже называя себя Макс Голд, он не перестаёт быть Леграном, — подтвердил мои подозрения Арман. — Максимилиан родился уже после окончания передела власти среди вампиров. Он не застал времена, когда даже выйти за пределы родового замка было опасно для жизни. Особенно для женщин и детей. Однако то, что сейчас между кланами царит мир, не означает, что никто ни на кого не точит зуб. Мы, вампиры, существа крайне злопамятные и терпеливые, можем веками ждать подходящий случай, чтобы наказать своего обидчика. А что может быть болезненнее для родителя, чем потерять своё дитя? Лучшей мести и придумать нельзя.

— А вы не пробовали с ним поговорить? Он произвёл на меня впечатление достаточно умного юноши. Мне кажется, он поймёт, если вы ему объясните свою позицию.

— Он не желает меня слушать, — с явным огорчением сообщил Арман. — Пожалуй, за последние шестьдесят лет мы сильно отдалились друг от друга.

— Тогда, быть может, вместо того, чтобы ставить сыну палки в колёса, стоит попытаться с ним сблизиться? — предложила я самый разумный с моей точки зрения вариант. В голове тут же вспыхнула идея, и я спросила: — Вы рисуете, Ваше Величество?

— Да, — кивнул тот. — Времена моей юности совпали с расцветом флорентийской школы живописи. Тогда было престижно именовать себя художником.

— У нас с Максимилианом на сегодня запланирован урок, — заметила я. — Не желаете присоединиться?

— Предлагаете мне тоже стать вашим учеником? — насмешливо фыркнул Арман.

— Напротив. Вы устроите для нас с Максом мастер-класс.

Во взгляде вампира отразилось удивление.

— Я уже пару сотен лет не держал в руках кисточки, — с явным сожалением сказал он. — Да и учитель из меня никудышный.

— Дело не в мастерстве или его отсутствии, — покачала я головой. — А в возможности Максимилиана разделить с вами вашу страсть. Сделайте шаг навстречу сыну, впустите его в свою жизнь, и тогда он, возможно, охотней станет прислушиваться к вашему мнению.

Арман нахмурился.

— Пожалуй, в ваших словах есть определённый смысл, — неохотно признал он, а затем уже с улыбкой добавил: — Что ж, уговорили! Тряхну стариной. Быть может, что-то из этого да выйдет.

Нападение

Пожалуй, сегодня был один из немногочисленных дней, когда я с нетерпением ожидала наступления вечера. Во-первых, я искренне хотела помочь Легранам наладить отношения. Во-вторых, чего греха таить, мне было любопытно поближе пообщаться с вампиром, лично обучавшимся во флорентийской школе художников. Ну, и третье, у меня буквально руки зудели от желания нарисовать портрет Генриха. После ужина, разобравшись с документами, я даже сделала в альбоме несколько набросков, однако осталась совершенно недовольна результатом. Всё-таки, когда дело касается портрета, память — скверный помощник. Нужно иметь образец перед глазами, чтобы картина удалась.

Телефон негромко пиликнул на краю стола, информируя о входящем сообщении. На дисплее высветилось имя Максимилиана. Взяв телефон в руки, я разблокировала экран и вошла в чат. Настроение сразу немного испортилось: молодой вампир приносил извинения, сообщал, что не сможет прийти к десяти и спрашивал, возможно ли перенести занятие на более позднее время.

Поскольку никаких особых планов на вечер у меня не было, я ответила утвердительно. В конце концов, какая разница, во сколько проводить занятие? Даже если Арман приедет раньше сына, мы вполне сможем с ним мило побеседовать. Если, конечно, он воздержится от сомнительных шуток, слишком похожих на угрозы.

В девять галерея закрылась, и сотрудники разошлись. Уборщица сегодня отпросилась на юбилей к снохе, но собиралась прийти с утра и выполнить свою работу. Я заверила её, что ничего не сучится, если один день я поработаю вместо неё, а она вполне может отдохнуть без потери зарплаты. На том и сошлись. Так что, дождавшись, когда галерея опустеет, я надела синий халат и резиновые перчатки и отправилась заниматься физическим трудом.

— Вы сегодня снова в роли феи чистоты, — добродушно заметил Андрей, когда я с ведром и шваброй спустилась на первый этаж.

— Приходится иногда феячить, когда больше некому, — весело отозвалась я. — Завтра, я так понимаю, Никита работает?

— Ага, — кивнул парень. — Ему к восьми к зубному надо, так что я чуток задержусь.

— Как скажешь, — пожала я плечами. — Главное не засни на посту.

Начистив до блеска паркет на первом этаже, я забрала мешок с мусором и вышла через заднюю дверь к бакам, стоявшим позади галереи. Однако стоило мне отойти от здания на пару шагов, как откуда-то сбоку послышался громкий, душераздирающий волчий вой. Настороженно замерев, я оглянулась. И именно в этот момент из двора жилого дома, располагавшегося через дорогу, выскочила пара тощих, перепачканных в грязи и крови волчат, стремительно бросившихся в мою сторону. Я только успела заметить, что один из них подволакивает заднюю ногу, а у второго разодрано ухо.

«Какого дьявола…»

Додумать мысль я не успела, потому что с той же стороны, откуда показались волчата, неспешно вышло пятеро подростков, одетых по последнему писку моды.

Интуиция возопила диким голосом, я поставила мешок с мусором на асфальт, вытащила из кармана халата сотовый телефон и набрала номер Генриха.

Волчата, в отличие от своих преследователей бежавшие со всех ног, быстро оказались возле меня и, поджав хвосты и жалобно скуля, в прямом смысле спрятались за мою юбку.

— Не подходите! — громко крикнула я подросткам. — Это частная территория. Ещё шаг, и я вызову полицию.

Парни весело рассмеялись.

— Отдай нам шавок, и мы тебя не тронем, — сказал один из них. Вся компания остановилась метрах в ста, и у меня по спине пробежал мороз: у всех из-под верхней губы отчётливо выступали острые кончики клыков, ясно давая понять, что передо мной вампиры. Следовательно, волчата, пугливо жмущиеся друг к дружке и прячущиеся за моей спиной, скорее всего, оборотни.

— Вы находитесь на нейтральной территории, — постаравшись придать голосу твёрдости, объявила я, вспомнив всё то немногое, что успела узнать о территориальном делении города. — Вам запрещено здесь нападать на кого бы