Несмеяна для босса - Алёна Амурская

Так что… если это допрос, то пусть допрашивает, пусть!..

Большего счастья, чем его даже такое вот контролирующее внимание ко мне, сейчас и представить не могу. Тем более, если он вроде как и не на меня злится. Возможно, на Яра Медведского с его дурацкой привычкой сидеть на моей кровати в присутствии Короленко.

Самое главное - выключить ежика в тумане и по возможности всегда давать ему однозначные ответы. Прояснять всё по максимуму, даже если Короленко спрашивает обобщенно. И тогда, может быть…

Качаю головой и твердо говорю:

- Нет. Я благодарна им за гостеприимство, но в личном смысле мне никто не нравится.

Сощурившись, Короленко коротко барабанит пальцами по барной стойке. Его собственная чашка с чаем, которая так и осталась нетронутой, медленно остывает рядом. Прекрасный аромат мяты витает в воздухе между нами.

- А как насчет молодых людей? - безжалостно уточняет он, даже и не пытаясь как-то обосновать причину своей напористости. - У тебя вообще кто-нибудь был?

Я тут же безоговорочно принимаю правила его игры, как будто всё происходит в порядке вещей.

- Тоже никого, - отвечаю кротко.

- Почему? Ты молодая и симпатичная. Парни табунами должны за тобой бегать.

Насчет “бегающих табунов” я могла бы и поспорить. На мою обычную внешность молодые люди максимум заглядывались, не более. И только единицы решались на попытку сблизиться. Но я и до своей маскировки под парнишку-курьера всегда всех отшивала.

- Потому что… - не выдержав его острого взгляда, я опускаю глаза и принимаюсь водить указательным пальцем по скользкому ободку белоснежной чашки, - …все эти парни и в подметки не годятся одному-единственному мужчине. Я всю жизнь чувствовала это, даже не зная его.

После моего косвенного признания сердце в груди начинает колотиться, как сумасшедшее. Руки начинают подрагивать, и я торопливо опускаю их на колени, чтобы спрятать нервозность.

Секунда… другая… третья…

Мой подбородок внезапно приподнимают, вынуждая посмотреть на собеседника. Как во сне, завороженно встречаюсь глазами с Короленко. Он медленно проводит подушечкой большого пальца вверх, к моим губам. Так мягко и задумчиво, что я слова больше вымолвить не могу.

Он понял, что это о нём. Да, он точно понял!

Но поверит ли..?

Чувствую, как его пальцы сжимаются на моем подбородке чуть крепче, и обессиленно опускаю ресницы.

- В глаза мне смотри, - властно приказывает он. - И назови его имя.

Я приоткрываю пересохшие губы… и вздрагиваю от жужжащей вибрации мобильника, который лежит на барной стойке. Дисплей высвечивает изображение хмурого Батянина.

Бросив туда короткий взгляд, Короленко дергает щекой и тут же убирает от меня руки. Звонок принимает незамедлительно. Сразу чувствуется, как он его уважает.

- Да, Андрей, - некоторое время молчит, внимательно слушая собеседника, затем спокойно комментирует: - Она сама может подтвердить все свои решения.

И передает трубку мне.

Правда, на его лице мне чудится промелькнувшая тень неуверенности, когда голос Батянина без обиняков интересуется у меня:

- Яна, ты сама захотела переехать к нему или он тебя заставил? Можешь отвечать честно при нем. Ничего не бойся.

Короленко молча поднимается.

Он отходит в сторону окна и стоит там, скрестив руки на груди, спиной ко мне. Его широкие плечи кажутся напряженными. Я глаз с них не свожу, вся дрожа от внезапно нахлынувшей сладости в сердце.

Возьми себя в руки, Яна… блин, отец же на связи!

Глава 32. Проблемная юница

- Сама захотела, Андрей Борисович, - я старательно откашливаюсь, уловив у себя предательскую хрипотцу. - Не было никакого принуждения. Мне дали выбор, и я согласилась.

Задумчивое молчание Батянина в трубке длится не дольше секунды. Затем я слышу его спокойный, но какой-то усталый вздох и отчетливое ощущение смирения с неизбежным в голосе:

- Как пожелаешь, Яна. Я этого пока не планировал, но раз уж Артур так опрометчиво вмешался и утащил тебя к себе, то я могу… м-м, пока неважно, - он обрывает себя, но мое воображение почему-то договаривает само потерявшиеся слова: “... и сам забрать тебя к себе ”.

Конечно, явных причин для подобного домысливания вроде бы нет. Если только Батянин и так не знает уже, что я его дочь… и по какой-то причине не посвящает меня в это. Но пока есть хотя бы малейшее сомнение, что я ошибаюсь, лучше помалкивать. В любом случае своего отца я знаю и понимаю гораздо хуже, чем Короленко. Опять же, эмоциональных качелей с последним мне и без того хватает - так что пусть остается пока в единственном приоритете для рискованных откровенностей.

В итоге, посомневавшись, я осторожно спрашиваю:

- У вас из-за моего переезда могут быть какие-то проблемы, Андрей Борисович? Мне очень жаль, если так…

- Скорее наоборот, - огорошивает Батянин. - Надежнее человека, чем Артур, в плане твоей защиты вряд ли можно найти. Но в прошлом я говорил с ним о тебе и полагал, что у вас слишком напряженные отношения. Так что своим решением ты облегчаешь мне жизнь. Я сейчас очень сильно занят другими задачами, - принимается он зачем-то информировать меня. - Помимо проблем с Германом, есть и хорошие новости. У моей матери наконец появился прогресс со здоровьем, и я пока отправил Ирину Константиновну в бессрочный отпуск. Чтобы она могла присматривать за ней вместо сиделки.

Его мать… это моя родная бабушка. И она идет на поправку. Действительно, хорошая новость. Жаль, что я никогда ее не видела, и даже не знаю, суждено ли нам когда-нибудь вообще познакомиться хотя бы.

Я вспоминаю добродушную женщину-колобка из его приемной и удивленно моргаю.

- А… так она согласилась сменить должность?

- Не совсем, - мягко поясняет Батянин. - Она родная сестра моей матери. Они всегда были в хороших отношениях, и ее присутствие может усилить положительную динамику.

Ух ты! Так, значит, я была права в своих догадках с самого начала. Женщина-колобок - реально тетушка Батянина.

- Надеюсь, ее отсутствие не скажется на работе, - обеспокоенно замечаю я. - Такого компетентного и ответственного человека, как она, трудно будет подыскать…

- Я уже нашел.

- Это здорово! Надеюсь, мы… - я понижаю голос, глянув на спину Короленко, и перехожу на