Несмеяна для босса - Алёна Амурская

- Ты ее знаешь. И у вас уже отличные отношения.

Он заявляет это с такой уверенностью, как будто знает мою жизнь в сто раз лучше, чем я сама.

- Правда? - искренне удивляюсь я. - Извините, что-то я не совсем улавливаю…

- Это Елизавета, твоя подруга, - Батянин тихо хмыкает в трубку и напоминает: - Или ее лучше называть “твоей девушкой”? Среди моих сотрудников слухи о ее бурном романе с курьером бродят до сих пор. - Пока я сконфуженно помалкиваю, он вздыхает: - Ладно, проехали. Только дай знать, если тебе рядом с Артуром станет слишком… сложно. Сразу же. Договорились?

- Договорились, - с облегчением соглашаюсь я.

Мне-то казалось, что недовольство Батянина резким вмешательством Короленко в его планы окажется более серьезным. А в итоге, стоило мне только подтвердить добрую волю, как он мгновенно успокоился.

- А, вот еще что, - вдруг вспоминает он. - Передай Артуру, что его мать скоро в гости нагрянет. Она сегодня весь офис “Сэвэн” на уши поставила и ко мне заявилась. Просила помочь с поисками.

- А что случилось?

- Ее крестница из дома сбежала. Она младшая родственница Агаевых. Сара ее зовут, кажется.

Эту капризную вредную девчонку, зацикленную на Короленко, я вспоминаю моментально. Даже её звонкий требовательный вопль: “Айту-у-ур!” фантомным эхом прилетает из моих воспоминаний двухлетней давности.

Такую ходячую проблему разве забудешь!

Сара не просто ревниво пакостничала мне исподтишка там, в Абхазии. Она стала активной сообщницей своего братца Рустама в самом настоящем умышленном преступлении. Помогла ему меня похитить, чтобы убрать подальше от своего кумира. А то, что мне грозило изнасилование, ее вообще никак не волновало. Так что никаких добрых чувств и снисходительности к ее подростковому возрасту я не испытывала и не испытываю до сих пор.

Впрочем, новости о Саре передавать самой мне не понадобилось. Как только Батянин завершает разговор и отключается, она сама дает о себе знать.

Громким сигналом домофона.

Короленко бросает на меня короткий цепкий взгляд и всё так же молча исчезает в прихожей. А я остаюсь ёрзать на своем высоком барном стуле, вцепившись обеими руками в остывшую чашку, словно в спасательный круг.

Меня преследует ощущение, что Сара - это всё равно что бомба замедленного действия рядом с Короленко. Когда-нибудь она точно рванет. Потому что в такой липкой, почти маниакальной привязанности юной девчонки ко взрослому мужчине ничего хорошего нет. И быть не может.

Негромко хлопает входная дверь.

В тишину квартиры словно врывается маленькое стихийное бедствие. Пространство сразу наполняется всхлипываниями и цокотом маленьких каблучков, и до меня даже доносится сладковатый аромат духов с дымчатым привкусом. Как у цветов, которые безжалостно спалили на костре.

А следом раздается звонкий голосок с полузабытым, но всё еще неприятно цепляющим жалующимся тоном:

- Айту-у-ур… - мягкий прерывистый всхлип звучит трогательно, как у беззащитного мультяшного персонажа. - Н-наконец-то я тебя нашла!

Меня она пока не замечает. Я сижу слишком далеко от входа, в глубине кухонно-барной зоны. И что-то неприятно сжимается внутри от того, как девчонка произносит имя Короленко.

Его имя на ее губах звучит совсем не по-домашнему и не по-родственному…

Оно звучит влюбленно-собственнически. С горячей жадной интонацией, словно обладатель этого имени принадлежит только ей одной. Раньше это было не так заметно. А теперь сразу ясно, что за последние два года выросла не только Сара, но и ее собственное влечение к объекту влюбленности. И оно начало приобретать опасные, слишком взрослые формы для ее возраста.

Хотелось бы мне понять, допускает ли сам Короленко хоть какую-то мысль о том, чтобы подождать несколько лет… и обратить внимание на свою преданную фанатку? Если он привык относиться к ней снисходительно, как к малышке, которую знал с пеленок, то может и не обращать внимания на ее дурные наклонности. Может принимать такой, какая она есть. Да и в их родственном клане, как я поняла из болтовни Агаевых, их союз в будущем бы только одобрили…

С другой стороны, Артур Короленко - не такой человек, чтобы закрывать глаза на слишком навязчивое поведение. Такая непредсказуемая особа вряд ли подошла бы ему в качестве жены, даже если выбор будет только по расчету. Да и не похоже, чтобы он рассматривал ее ни в романтическом, ни в меркантильном плане…

Но уверенности в этом у меня всё же нет. Мир мужчин, облеченных властью и родовыми бизнес-связями, живет совсем по другим правилам. И они слишком далеки от моего понимания.

Встряхиваю головой, чтобы отогнать неприятные мысли. Слишком уж хреново от них становится на сердце.

- Что у тебя на этот раз, Сара? - спокойно уточняет Короленко.

Я так привыкла постоянно анализировать и искать скрытые эмоции под этим его вечным морем невозмутимости, что сразу улавливаю его отрешенную моральную усталость. Ту самую, к которой ты вроде бы и готов, но которую очень хотел бы избежать.

- Дядя и брат уехали в командировку… и я так хотела тебя увидеть… а когда нашла твой адрес в дядином блокноте, просто не выдержала! Взяла и сбежала оттуда. Подумала, ты ведь всегда обо мне заботился раньше, когда я приезжала к дяде в гости… Только ты! Мне просто... ну… мне нужно было к тебе. Хоть на минуту. Пожалуйста… можно мне остаться здесь? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Так страшно было одной в пустой квартире…

- Моя мать взяла на себя ответственность по просьбе дяди и приехала за тобой. А ты своим побегом поставила ее в сложное положение.

- Я извинюсь! - горячо восклицает девчонка. - Позвоню моей дорогой крестной и извинюсь, немедленно, клянусь! Расскажу, что нахожусь у тебя в гостях…

- Я сам ей сказал в мессенджере. Уже.

- Но-о… ты ведь не выгонишь меня сегодня, да? - Сара снова начинает всхлипывать. - Разрешишь переночевать у тебя хотя бы..?

- Нет, - отрезает Короленко. - Из меня плохой психолог для депрессивных подростков со страхами. Пусть лучше твоя крестная позаботится о тебе. Как женщина, она поймет твои проблемы гораздо лучше. И прекрати в будущем преследовать меня, это навредит твоей же репутации.

Раздается длинный прерывистый вздох. Опустив голову, Сара топчется на пороге и берет себя в руки только после небольшой паузы.

- Ну хорошо, хорошо… Айтур… я всё понимаю… я очень постараюсь исправиться и повзрослеть для тебя! - теперь ее голосок звучит нарочито мягко, почти шёпотом. Она прижимает ладони к груди и продолжает: - Но